Жалейкин — мальчуган добрый. когда видит рядом зло, страдает. и хочется ему вмешаться, все исправить и сделать доброе дело. прибежал однажды жалейкин на пруд и ахнул: туристы на берегу свой костер не залили, бумажки и тряпки не собрали, банки и склянки не закопали. — вот неряхи! — вскричал жалейкии— как им не жалко портить такой бережок! придется навести порядок. соберу весь мусор и брошу в пруд. снова стал бережок чистеньким и красивым. и пруд красивый: мусора на дне никому не видно. но прибежали на пруд купальщики и порезали о склянки ноги. рыболовы порвали об острые склянки лески и поломали о банки крючки. а рыбы в пруду от грязного хлама и ржавчины стали болеть и задыхаться. хотел жалейкан как лучше, а вышло — хуже. столько сразу стало вокруг недовольных! всякое дело с умом делать надо, но уж если одно делаешь, то другое не порть! разделить текст на части 100

1 от Жалейкин до Пруд
2 от Снова до Крючки
3 от А рыбы до Не порть.

Виталий Закруткин.»Матерь человеческая»Все  тридцать домов  хутора  горели. По  освещенной  заревом  пожара единственной хуторской  улице  неторопливо  ходили  немецкие  солдаты  сдлинными пылающими факелами в руках. Они протягивали факелы к соломенными камышовым крышам домов, сараев, курятников, не пропуская на своем путиничего,  даже самого завалящего катушка или собачьей конуры, и следом за ними вспыхивали новые космы огня,  и  к небу летели и летели красноватыеискры.
Хутор  догорал. Со стороны тока  Мария  услышала надрывный женский плач  и  короткие,  злые выкрики немцев.  Сопровождаемая солдатами-автоматчиками нестройная толпа хуторян медленно двинулась по проселочной дороге. Три женщины несли на руках грудных детей. Мария узнала их. Это были две  ее  соседки,  молодые солдатки,  мужья которых ушли на  фронт перед самым приходом немцев, а третья - эвакуированная учительница, она родила дочку уже здесь,  на хуторе. Дети повзрослее ковыляли по дороге, держась за подолы материнских юбок, и Мария узнала и матерей и детей... Неуклюже на своих самодельных костылях дядя Корней,  ногу ему отняли еще в  ту  германскую  войну.   Поддерживая  друг  друга,  шли  двое  ветхих стариков-вдовцов,  дед  Кузьма и  дед Никита. Хуторяне шли  тихо,  и  лишь только кто-нибудь из женщин начинал громко, навзрыд плакать,  к  ней  тотчас  же  подходил немец  в  каске,  ударами автомата сбивал ее с ног. 

Муса Джалиль «Варварство»

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.

Детей внезапно охватил испуг, —
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,

Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной,
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.

Давыдова «Верность»

«... 17 февраля 1945года в 12 часов дня с очередной тысячей обреченных в Маутхаузен привезли Дмитрия Михайловича Карбышева. Его отобрали в особую группу и подвергли садистской изощренной казни. Не петлей и не газом, не огнем, а водой. Узникам велели догола раздеться. При двенадцатиградусном морозе, на лютом ветру их держали несколько часов на площади. Для многих такая экзекуция была невмоготу. Коченели, падали бездыханными.Остальных затолкали в баню под горячий душ. Оттуда –обратно на площадь, под нацеленные брандспойты –леденящий душ «шарко» на морозе.И опять уцелевших –в баню. А оттуда опять –на площадь. Потом немногие очевидцы рассказывали, как по ледяному катку, сверкавшему всеми цветами спектра –от красного до фиолетового, -метались голые люди... Метались между стеной бани и каменной стеной, силясь подняться от острых, как жало, струй ледяной воды,бивших из брандспойтов...Гоготали, ржали эсесовцы, напором воды сбивая с ног, тех кто еще пытался встать.Один за другим превращались в ледяные изваяния люди.

 

 

Наиболее яркий пример - война 1812 года и развёрнутая народом партизанская война против французов .
Вот цитата :"...дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью".
(Лев Толстой "Война и мир")

Шолохов рассказ"Наука ненависти"