Выполнить предпереводческий анализ текста. Проанализировать использованные трансформации: лексические, грамматические и синтаксические This unlikely story begins on a sea that was a blue dream, as colorful as blue-silk stockings, and beneath a sky as blue as the irises of children’s eyes. From the western half of the sky the sun was shying little golden disks at the sea — if you gazed intently enough you could see them skip from wave tip to wave tip until they joined a broad collar of golden coin that was collecting half a mile out and would eventually be a dazzling sunset. About half-way between the Florida shore and the golden collar a white steam-yacht, very young and graceful, was riding at anchor and under a blue-and-white awning aft a yellow-haired girl reclined in a wicker settee reading The Revolt of the Angels, by Anatole France. She was about nineteen, slender and supple, with a spoiled alluring mouth and quick gray eyes full of a radiant curiosity. Her feet, stockingless, and adorned rather than clad in blue-satin slippers which swung nonchalantly from her toes, were perched on the arm of a settee adjoining the one she occupied. And as she read she intermittently regaled herself by a faint application to her tongue of a half-lemon that she held in her hand. The other half, sucked dry, lay on the deck at her feet and rocked very gently to and fro at the almost imperceptible motion of the tide. The second half-lemon was well-nigh pulpless and the golden collar had grown astonishing in width, when suddenly the drowsy silence which enveloped the yacht was broken by the sound of heavy footsteps and an elderly man topped with orderly gray hair and clad in a white-flannel suit appeared at the head of the companionway. There he paused for a moment until his eyes became accustomed to the sun, and then seeing the girl under the awning he uttered a long even grunt of disapproval. If he had intended thereby to obtain a rise of any sort he was doomed to disappointment. The girl calmly turned over two pages, turned back one, raised the lemon mechanically to tasting distance, and then very faintly but quite unmistakably yawned. “Ardita!” said the gray-haired man sternly. Ardita uttered a small sound indicating nothing. “Ardita!” he repeated. “Ardita!” Ardita raised the lemon languidly, allowing three words to slip out before it reached her tongue. “Oh, shut up.” “Ardita!” Эта невероятная история начинается с моря, которое было голубым сном, таким же ярким, как голубые шелковые чулки, и под небом, таким же синим, как радужки детских глаз. С западной половины неба солнце бросало на море маленькие золотые диски — если вглядеться достаточно пристально, то можно было увидеть, как они перескакивают с одной волны на другую, пока не соединятся с широким воротом золотых монет, которые собирались в полумиле отсюда и в конце концов превратятся в ослепительный закат. Примерно на полпути между берегом Флориды и золотым воротником стояла на якоре белая паровая яхта, очень молодая и грациозная, а под бело-голубым навесом на корме желтоволосая девушка сидела на плетеном диванчике и читала "восстание Ангелов" Анатоля Франса. Ей было около девятнадцати лет, стройная и гибкая, с испорченным соблазнительным ртом и быстрыми серыми глазами, полными лучезарного любопытства. Ее ноги, лишенные чулок и скорее украшенные, чем обутые в голубые атласные туфельки, которые небрежно покачивались на носках, сидели на подлокотнике дивана, примыкавшего к тому, который она занимала. И пока она читала, то и дело потчевала себя слабым прикосновением к языку половинки лимона, которую держала в руке. Другая половина, высосанная досуха, лежала на палубе у ее ног и очень мягко покачивалась взад и вперед при почти незаметном движении прилива. Вторая половинка лимона была почти без мякоти, а золотой воротничок стал поразительно широк, как вдруг сонная тишина, окутавшая яхту, была нарушена звуком тяжелых шагов, и в начале трапа появился пожилой человек с аккуратными седыми волосами, одетый в белый фланелевый костюм. Там он остановился на мгновение, пока его глаза не привыкли к Солнцу, а затем, увидев девушку под навесом, издал долгий ровный стон неодобрения. Если он намеревался таким образом добиться какого-либо возвышения, то был обречен на разочарование. Девушка спокойно перевернула две страницы, перевернула одну, машинально поднесла лимон к губам, а потом очень слабо, но совершенно безошибочно зевнула. - Ардита!-сурово сказал седовласый мужчина. Ардита издала негромкий звук, не указывающий ни на что. - Ардита!- повторил он. - Ардита!” Ардита лениво подняла лимон, позволив вырваться трем словам, прежде чем они достигли ее языка. - Ой, да заткнись ты.” - Ардита!”