20 прыказак пра дружбу на беларускай мове

Не той сябра , хто вусны мажа, а той ,хто прауду кажа. 2) з ким пазнаешся , таким и застанешся.3) той не можа быць другам , хто абыдзе у бядзе кругам.4) не карай божа , ни чым, як сябрам лихим.5) лепш сто сяброу, чым сто рублеу.6) новых сяброу нажывай а старых не забывай.7) гора с горой не сходицца а чалавек з чалавекам завседы.8) недруг паддаквае, а друг спорыць.9) адзин другога даводзиць да лихого.10) разумный вораг , лепей дурнога сябра.11) усе сябры да пары.12) адзин пень гарэу, другий спину грэу.

прочитал твою статью в «известиях»  «почему макаревича необходимо наказать». расстроился страшно. оказывается, немолодым людям вообще нельзя играть на гитаре. вот те раз. книжки-то хоть писать можно?

эдичкка, дорогой, зачем ты мне грубишь? «дурень», «оболтус» — ну что это за слова? во дворе за такие слова морду били. не помнишь? я помню.

эдичка, зачем ты множишь уже подтухшую ложь про  мой вояж на украину? ведь знаешь, что вранье, а множишь. а если вдруг не знаешь — может, сначала поинтересоваться? или тебя так печалит моя известность? ты же так и написал: «он, к сожалению, известен.» тут правда — у меня с этим лучше получилось. причем наш возраст не позволяет надеяться, что это соотношение изменится. при таком раскладе на книжках, конечно, не заработаешь. в «известиях» за вранье хорошо платят?

и самое интересное — про андропаузу. у тебя ровно полстатьи посвящено этому феномену. ну конечно — кому как не тебе, имеющему беспримерный опыт минета у черных парней на улицах нью-йорка, разбираться в таких тонких вещах? я, кстати, могу предоставить тебе это удовольствие — я, конечно, не черненький, но надо же и беленького попробовать. или уже приходилось?

кстати, посмотрим, как у меня с андропаузой.

появляйся, шалунишка.

андрей макаревич

Яго пагрузілі ў крытую брызентам машыну вечарам, перад захадам сонца. У намордніку. Грузілі ваенныя - узялі ўчацвярых адумыслую мядзведжую клетку, абабітую металічнымі лістамі, у якой ён сядзеў, паднялі па легарах у кузаў, працягнулі па падложцы і паставілі ля самай кабіны. Двое ваенных селі ў кузаве на адмысловых, прывінчаных да падлогі сядзеннях, двое палезлі ў кабіну, да шафёра.

Разам з ім, Арчыбалам, пагрузілі ў кузаў кавуны ў мяшку - ён добра чуў нюхам, - бліскучыя на святле бутэлькі ў скрынцы, з якой пахла гарэлкай, - пах гарэлкі ён вельмі любіў; салдаты доўга бразгалі цынкавымі вёдрамі і бляшанкамі, і цяпер, калі ён, Арчыбал, астаўся адзін у клетцы, сярод паху тырсы - пілавіння з пяском - з манежа, якой ён прапах сам, бензіну, каўбасы, батонаў, рафінаду, пячэння, яблык, шакаладных цукерак; лавіў носам пах мёду - густы, здавалася, не той са слоікаў, які яму давалі ў цырку, а з лесу, што ў асінавых дуплах, якім пахла некалі маці, і ад гэтага ў яго пяршыла ў горле, круцілася галава і хацелася хутчэй на волю, якую ён нанава пачуў сваім мядзведжым нутром толькі цяпер, калі бразнулі дзверцы ў машыне і загудзеў матор. У душы ў яго як усё роўна што азвалася - далёкае і вабнае.