Нужно сочинение по повести яна баршчэускага "плачка" грозит кол если не напишу, так что !

рамантызм – надзвычай важны этап у развіцці культуры, гэта сапраўдная рэвалюцыя ў мастацтве, не толькі ў літаратуры. рамантыкі падпарадкавалі сабе тэатр, жывапіс, музыку, філасофію, многія гуманітарныя навукі. а ў літаратуры тэмп развіцця надзвычай паскорыўся, новыя плыні і напрамкі ўзнікалі і развіваліся нават за месяцы. як ні ў адну іншую эпоху, літаратура рамантызму звязана з філасофіяй. рамантыкі сцвярджалі веру ў панаванне духоўнага пачатку ў жыцці, падпарадкаванне матэрыі духу.адным з выдатных пісьменнікаў-рамантыкаў быў ян баршчэўскі. вяршыняй творчасці пісьменніка стала кніга "шляхціц завальня, або беларусь у фантастычных апавяданнях". яна складаецца з чатырнаццаці апавяданняў міфалагічна-фальклорнага зместу, сюжэты якіх аповеды падарожнікаў у доме шляхціца завальні падчас доўгіх зімовых вечароў. усе апавяданні глыбока павучальныя і ў той жа час займальныя.найбольш цікавае апавяданне "плачка". гэта адно з самых незвычайных апавяданняў кнігі. у гэтай гісторыі апісваецца незвычайная прыгожая кабета, якая з'яўляецца ў пакінутых , у пустых касцёлах і на руінах. на яе вачах заўсёды блішчэлі слёзы, з-за таго людзі называлі яе плачкай. вобраз плачкі сымвалізуе, што ў чалавека на першым месце павінны быць не матэрыальныя, а духоўныя каштоўнасці. яна плача, бо іх, каштоўнасці, не бачаць, не разумеюць, ганяюцца за ўяўным, несапраўдным.вобраз плачкі арыгінальны і не сустракаецца ў іншых славянскіх літаратурах. кніга "шляхціц завальня" ўздымае перш за ўсё маральна-этычныя праблемы. але паўстаюць яны ў цікавых міфалагічных вобразах.

Дакор

Слон был беден и грустен.

О воле и о жарких джунглях лучше не говорить: он их даже и вспоминать не может, так как родился в зверином концлагере.

Хватает и того, что вот он стоит между облезлых фанерных будок, тесных вонючих клеток, перед толпой людей, торчащих над их праздничным безобразием острым, сгорбленным хребтом и только что не трясущимся от холода. Кожа его, серая, как деревенский, хорошо-таки затасканный шарочек, кое-где аж попротиралась, а в двух местах раздерлась засохшими, неприкрытыми струпьями. Уши свисают обдрипанно, а маленькие глазки смотрят на все грустно - к безнадежности...

Человек был счастлив и немного сентиментален.

По-своему, по-человечески здоровенный, он возвышался над толпой более чем на голову. Серой солдатской ушанкой, молодым румянцем щек, широкими плечами длиннополого, недавно и наконец купленного пальто. В больших руках человека было по теплой детской руке. Забавные, как воженцы, две маленькие дамочки в серых шубках теполи рядом с высозным отцом по мокрому, расковзанному снегу, а время от времени, то на смену, то вместе на руки.

Беда, да и хватит! И вести малышей, и поднимать их было неудобно. Мешал пакет...

Зоопарк приехал в город на гастроли больше недели тому назад. Все это время папа собирался сюда с девочками, на сон рассказывал им всяческие чудеса о том, что будет. И только тут, когда подошли к билетной кассе, он вспомнил, что ничего не взял-ни для Мишки, который за так, конечно, не потанцует, ни для обезьян, что тоже приучен к сладостям.

Что же тут делать?

Зоопарк расположился на пустыре, в эту осень расчищенном от военных руин. Поблизости был только один ларек. А в ларьке не было сейчас даже каких-нибудь суетных, пазлипаных подушечек. Обманутая продавщица посоветовала смешному папе купить у нее сухофруктов. Нашлась газета, мешочек был сделан из целого номера и весь наполнен наголову засушенными, даже, кажется, пыльными грушками и коробочками яблок:

Не вся беда! Мало того, что с пакетом и с детьми ходить неудобно, так еще и угощаться из него никто не хочет.

Самый веселый мишка, что аж морду ущемляет между железными прентами сахара, что топает-танцует за него и заранее и после, те грушки да скрылики только понюхал.

Не захотели их есть и обезьяны. И малыши, что скрэкают да рыщут, бессовестно поблескивая круглыми радугами словно ошпаренных задниц. И та наибольшая, страшная, совсем похожая на черного, волосатого дядю, который вот держится никогда не мытой рукой за прент и что-то все сердито жует да сплевывает, жует да сплевывает, а потом отодвигается в самый уголок и, отвернувшись, ругается шепотом...

Так и дошли они, папа с девочками, до слона. Счастливый отец почувствовал еще большее счастье. Вот он начнет кормить этого здоровила на радость своим»вкусненьким". Словно огромного коня из маленького ведра.

- Папа, а где его ротик?

Отец смеется.

И правда-рот у слона такой, что ни сверху, ни снизу не увидишь.

- Зато, дочка, нос какой!

- Это не нос, это хобот, - поправила, опять же на радость отцу, его вторая, старшая умница.

Веселый человек подставил мешочек слону.

Отец знал, чего не знали дочери, - что слонов нос не только называется хобот. На конце его есть очень хитрый и ловкий отросток-палец. Один, если слон Индийский, а два - если африканский. У этого, африканского, два. Этими пальцами он может, говорят, поковыряться между плитами тротуара и плиты эти развернуть, словно ломиком. А что касается ловкости пальцев, то, наверное, и нитку в иглу затянет.

Ну, а теперь он начнет, на потеху девочкам, брать из газеты по Грушке, по скрилику. Пусть берет, дольше всего, чтобы радость растянулась.

Маленькие слоновьи глаза смотрели на человека не то чтобы только с презрением - у них была еще и снисходительность, и немного надругательства серьезного над сентиментальным, а наиболее то бездонного и несбываемого грусти, страдания, рожденных бес неволей...

Слон протянул хобот, цепнул пальцами за край газетного мешочка и механически-ловким движением бросил его себе под нос - туда, где был его малыш, словно запухший, рот. Даже и челюсти, кажется, не пошевелились поехал пакет, как по конвейеру, в бездонный резервуар невеселого живота.

И не моргнул, не бормотал. Как будто он тебе одолжение сделал избавиться от лишней вещи, от неловкого положения. Стоит, молчит. Якобы не над ним это смеется вся толпа.

...Те девочки в шубках стали тем временем взрослыми. Смотри, что вскоре и им предстоит вести своих "вкусненьких" к запертым в клетки зверям. Тогда, конечно, они снова вспомнят о том далеком послевоенном мешочке с ничтожными сухофруктами. Вспомнят - немного по-другому, чем до сих пор.

Они выросли, а отец соответственно постарел и стал, кажется, менее сентиментален. Может, к внукам, пока что.

Человеку вспоминаются временами маленькие слоновьи глаза...

Объяснение:

Помнік Максіму Багдановічу усталяваны ў скверы перад тэатрам оперы і балета, недалёка ад месца, дзе стаяў дом, у якім нарадзіўся і жыў паэт. Ён адкрыты дванаццатага снежня тысяча дзевяцьсот восемдзесят першага года ў дзень дзевяностагоддзя з дня нараджэння Багдановіча.

Бронзавая статуя паэта вышынёй больш за чатыры з паловай метраў ўстаноўлена на вузкім, каля паўметра, пъедестале з чырвонага граніту. Паэт адлюстраваны са скрыжаванымі на грудзях рукамі. У правай руцэ букет васількоў-кветак, апетыя ў яго паэзіі. У ракурсе фігуры, у задуменным, накіраваным поглядзе выяўленыя душэўны парыў, сыноўняя любоў да роднай беларускай зямлі. Помнік удала звязаны з навакольным ландшафтам, арганічна ўвайшоў у ансамбль вуліцы Янкі Купалы, на якую ён арыентаваны.