Почему Николай II вынужден был отречься от престола?

28 февраля в предрассветной темноте из Могилева в Петроград были отправлены два поезда – царя и его свиты. К тому времени даже личная охрана царя – «собственный его величества конвой» – признала революционную власть. В карательных частях началось разложение воинского состава. Известие о наличии революционных войск на подступах к столице заставило Николая II повернуть на Псков, где находилась ставка командующего войсками Северного фронта. Рано утром 2 марта император встретился в Пскове с фронтовыми генералами. Он еще не знал, что высший генералитет, потерявший надежду на подавление восстания в Петрограде, начал искать выход из положения во имя спасения армии от волнений и беспорядков. А выход был один: соглашение с думцами.
Перед Николаем II встал вопрос: что делать в сложившихся обстоятельствах? Свое решение он прежде всего ставил в зависимость от позиции генералитета, т. е. армии. Наиболее влиятельные военные подталкивали царя к отречению. С тем же требованием отречения в Псков прибыли думские посланцы А. И. Гучков и В. В. Шульгин.

27 февраля 1917 года всеобщая забастовка в Петрограде переросла в вооружённое восстание. Так началась Февральская революция, которая привела к отречению Николая II от престола
Оказавшись в Пскове 1 марта 1917 года, где Николай застрял при продвижении в Царское Село, он стал получать стремительно увеличивающийся поток информации о событиях в столице и всё новые требования от Временного комитета. Последним ударом стало сделанное Родзянко предложение отречься от престола в пользу малолетнего сына Алексея, при регентстве Великого князя Михаила Александровича, поскольку «ненависть к династии дошла до крайних пределов». Родзянко считал, что добровольное отречение царя успокоит революционные массы, и главное - не даст низложить монархию Петроградскому Совету.
Отречение от престола в пользу 12-летнего цесаревича Алексея было подписано прямо в вагоне царского поезда. Однако телеграммы об отречении в Ставку и Родзянко так и не были отправлены. Под давлением свиты Николай поменял своё решение. Царя убедили в том, что такое отречение означает разлуку с единственным сыном, смертельно больным гемофилией царевичем Алексеем. Болезнь мальчика тщательно скрывалась от окружающих и являлась причиной особого положения при Дворе Григория Распутина.

В настоящее время отречение Николая Александровича Романова от престола, воспринимается всеми по-разному. Есть мнение, что начало так называемой «царской травли» было положено еще в праздничные гуляния по случаю коронации нового императора. Тогда на Ходынском поле возникла одна из наиболее страшных и жестоких давок в истории России, в которой погибли и были ранены свыше 1,5 тысяч мирных жителей. Циничным было признано решение новоиспеченного императора продолжить гуляния и дать вечерний бал в тот же самый день, несмотря на случившееся. Именно это событие заставило многих людей отзываться о Николае II как о циничном и бессердечном человеке.

Приход «крепких хозяйственников» в большую политику начался с мэра Москвы Юрия ЛУЖКОВА. Человек в кепке, возглавивший столицу, любил подчеркивать, что далек от политических игр, а дело мэра в первую очередь хозяйствовать, и хозяйствовать крепко. Среди политиков начала 90-х, стратегов с громадьем планов, а не тактиков, мэр Москвы выглядел белой вороной. Однако людям эта необычность пришлась по душе. Реформы ГАЙДАРА и ЯВЛИНСКОГО обещали, как в известном монологе ХАЗАНОВА, эффект в будущем, но большой. Лужков же обещал не так много, но сразу.

Поразительным образом интересующие нас институциональные «перверсии» становятся традиционными в ситуации, когда еще и сами институты не  стали традицией — в 1990-х гг. Для этого периода характерен процесс наполнения новосформированных институтов представителями прежней элиты (так называемыми крепкими хозяйственниками).
На первый взгляд, схожие тенденции в процессах нового институционального строительства на самом деле существенно различаются. Эти различия позволяет выявить анализ особенностей политико-административной элиты и  пространства политической конкуренции, в котором она существует.