К капитальным трансфертам относятся: а) страховые премии б) инвестиционные субсидии

Связь между корой головного мозга, как органа психики с внешним миром, с одной стороны, с внутренними органами и сосудами, — с другой, с локомоторным аппаратом — мышцами, сухожилиями, связками, — с третьей, осуществляется, по представлениям современной физиологии, нервной системой как единым целым. Сюда относятся: с весьма сложными соотношениями бесчисленные экстероцепторы, приносящие импульсы в кору из внешнего мира, интероцепторы, заложенные во всех внутренних органах в сосудистой стенке, хемоцепторы, ноцицепторы передающие болевые ощущения, и, наконец, проприоцепторы, сигнализирующие состояние локомоторного аппарата.

Схематически эти сложнейшие соотношения изображены весьма упрощенно на схеме (из работы М. Могендовича) (см. схему). Это все составляет только начало расшифровывания того, о чем говорил Сеченов, — темном самосознании человеком его состояния здоровья или болезни, — того, что лежит в основе ответа больного на вопрос врача, как он себя «чувствует».

Объяснение:

«Климко шел босой, в кургузых штанишках, старой матроске, которая была когда-то голубой, а теперь стала серая, и еще в дяди Кирилла дежурке. Той дежурке, как говорил дядя, было «сто лет и не рвалась она лишь потому, что заскорузлая от давнего мазута. Не брали ее ни дождь, ни снег, ни солнце... Ночью она холоднела, а днем аж дымила на солнце, пахла еще сильнее…».

«Жил... с каких пор осиротел».

«Это была наибольшая радость Климка - положить перед дядей нарядно списанные тетради, а самому приняться работать: вынести миску с водой, вытереть пол, и тихо, крадучись, чтобы дядя не обернулся, насыпать ему похлебку, которую сам и наварил,- горячей и душистой. О тетрадях он никогда не боялся, так как только по письму иногда имел “посредственно»».

Дядя Кирилл - Климку: «Ай, добрая же... В-в-В, такой не всякая и повариха сварит...».

«Он так бы и вырос среди цветущих ночей, если бы не настали ночи другие, ночи без огней... От них веяло лекарством, дымом полевых солдатских кухонь, горячими на солнце обломками самолетов и пушек».

«Присматривать за собой - сварить есть, убрать в доме, выстирать одежину - он умел и сам».

«Самое страшное произошло тогда, когда он, отдохнув, встал, чтобы идти, и упал: ноги не держали... Он испугался, стал растирать икры, бедра, бил по ним кулаками и кричал: «Ну-ка, идите! Ну-ка, идите мне сейчас же!».

«...Идя с сумкой за плечами выше незнакомой улицы, Климко вспоминал свою станцию, каждый день ее жизни и каждый час...».