Расскажите о достижениях материальной культуры степной цивилизации бронзового века​

  Пушкин не раскрывает подробнее угрозы Евгения. Мы так и не знаем, что именно хочет сказать безумец своим "Ужо тебе!". Значит ли это, что "малые", "ничтожные" сумеют "ужо" отомстить за свое порабощение, унижение "героем"? Или что безгласная, безвольная Россия подымет "ужо" руку на своих властителей, тяжко заставляющих испытывать свою роковую волю? ответа нет, /*Как известно "Медный Всадник" был напечатан впервые не в том виде, как он написан Пушкиным. Это подало повод к легенде, будто Пушкин вложил в уста Евгения перед "горделивым истуканом" какой-то особо резкий монолог, который не может появиться в русской печати. Кн. П. П. Вяземский в своей брошюре "Пушкин по документам Остафьевского архива" сообщил как факт, будто в чтении повести самим Пушкиным потрясающее впечатление производил монолог обезумевшего чиновника перед памятником Петра, заключавший в себе около тридцати стихов, в которых "слишком знергически звучала ненависть к европейской цивилизации". "Я помню, - продолжал кн. П. П. Вяземский, - впечатление, произведенное им на одного из слушателей, А. О. Россетти, и мне как будто помнится, он уверял меня, что снимет копию для будущего времени". Сообщение кн. П. П. Вяземского должно признать совершенно вздорным. В рукописях Пушкина нигде не сохранилось ничего, кроме тех слов, которые читаются теперь в тексте повести. Самое резкое выражение, какое вложил Пушкин в уста своего героя, это - "Ужо тебе!" или "Уже тебе!", согласно с правописанием подлинника. Кроме того, "ненависть к европейской цивилизации" вовсе не вяжется со всем ходом рассказа и с основной идеей повести. (Примеч. В. Я. Брюсова.)*/ и самой неопределенностью своих выражений Пушкин как бы говорит, что точный смысл упрека неважен. Важно то, что малый и ничтожный, тот, кто недавно сознавался смиренно, что "мог бы бог ему прибавить ума", чьи мечты не шли дальше скромного пожелания: "местечко вы внезапно почувствовал себя равным Медному Всаднику, нашел в себе силы и смелость грозить "державцу полумира".

    Характерны выражения, какими описывает Пушкин состояние Евгения в эту минуту:

     

    

  Пушкин не раскрывает подробнее угрозы Евгения. Мы так и не знаем, что именно хочет сказать безумец своим "Ужо тебе!". Значит ли это, что "малые", "ничтожные" сумеют "ужо" отомстить за свое порабощение, унижение "героем"? Или что безгласная, безвольная Россия подымет "ужо" руку на своих властителей, тяжко заставляющих испытывать свою роковую волю? ответа нет, /*Как известно "Медный Всадник" был напечатан впервые не в том виде, как он написан Пушкиным. Это подало повод к легенде, будто Пушкин вложил в уста Евгения перед "горделивым истуканом" какой-то особо резкий монолог, который не может появиться в русской печати. Кн. П. П. Вяземский в своей брошюре "Пушкин по документам Остафьевского архива" сообщил как факт, будто в чтении повести самим Пушкиным потрясающее впечатление производил монолог обезумевшего чиновника перед памятником Петра, заключавший в себе около тридцати стихов, в которых "слишком знергически звучала ненависть к европейской цивилизации". "Я помню, - продолжал кн. П. П. Вяземский, - впечатление, произведенное им на одного из слушателей, А. О. Россетти, и мне как будто помнится, он уверял меня, что снимет копию для будущего времени". Сообщение кн. П. П. Вяземского должно признать совершенно вздорным. В рукописях Пушкина нигде не сохранилось ничего, кроме тех слов, которые читаются теперь в тексте повести. Самое резкое выражение, какое вложил Пушкин в уста своего героя, это - "Ужо тебе!" или "Уже тебе!", согласно с правописанием подлинника. Кроме того, "ненависть к европейской цивилизации" вовсе не вяжется со всем ходом рассказа и с основной идеей повести. (Примеч. В. Я. Брюсова.)*/ и самой неопределенностью своих выражений Пушкин как бы говорит, что точный смысл упрека неважен. Важно то, что малый и ничтожный, тот, кто недавно сознавался смиренно, что "мог бы бог ему прибавить ума", чьи мечты не шли дальше скромного пожелания: "местечко вы внезапно почувствовал себя равным Медному Всаднику, нашел в себе силы и смелость грозить "державцу полумира".

    Характерны выражения, какими описывает Пушкин состояние Евгения в эту минуту: