Жаттығу 1. Екі автобус бір бағытта қозғалады. Олардың жылдамдық модульдерісәйкесінше 90 км/сағ және 60 км/сағ. Бірінші автобустың екінші автобускақатысты және екіншінің бірінші автобусқа қатысты жылдамдығы негетең?2. Екі параллель теміржол бойымен бір-біріне қарама-қарсы екі пойыз72 км/сағ және 108 км/сағ жылдамдықпен қозғалып келе жатыр. Біріншіпойыздың ұзындығы 800 м, екіншісінің ұзындығы 200 м. Қандай уақытаралығында бірінші пойыз екінші пойыздың жанынан өтеді?​

"Что бы было, если бы не было силы трения"? Конечно, у любого человека возникал в жизни такой вопрос. Ну а если подумать, то на самом деле что бы было?
В нашей жизни во всем присутствует сила трения. Например, едешь на автомобиле, отпускаешь газ и машина некоторое время едет по инерции. Она все же движется, но замедляясь на каждом отрезке пути. В итоге автомобиль останавливается. Допустим, человек едет в автобусе, водитель транспортного средства видит упавшее на дороге дерево. В голову приходит мысль: "Нужно затормозить!". Но без силы трения этого не получится, а получится ДТП, которое очень опасно для жизней людей. 

Поэтому, на Земле есть сила трения, без которой нам с вами невозможно было бы жить.

 По этому поводу следует сказать, что уже Франклин, говоря об атомах электрического «флюида», тоже предполагал, что их можно извлекать из обыкновенных атомов вещества и прибавлять к обыкновенным атомам. Различие заключается в том, что «атомы электрической жидкости» у Франклина считались невесомыми, а на самом деле оказалось, что они обладают массой, хотя и очень небольшой (в 1840 раз меньшей, чем масса самого легкого атома). Поэтому, строго говоря, если мы от какого-нибудь атома отрываем один или несколько электронов, то масса его уменьшается; если же заряжаем его отрицательно, т. е. придаем один или несколько электронов, то его масса увеличивается. Однако не следует забывать, что масса электрона во много раз меньше массы даже самого легкого атома: если электрон и не оказался невесомым, как думал о нем Франклин, то все же мы можем его считать «почти невесомым». Вот почему, когда от атома оторван один или несколько электронов, мы не будем называть этот атом расколотым на части: было бы смешно употреблять это выражение, когда отколотые от атома_ куски в несколько тысяч раз легче, чем то, что осталось,- ведь мы же не говорим, что человек разрезан на части, когда ему обрили голову или остригли ногти, и именно потому, что масса отрезанных волос или ногтей во много раз меньше массы человека