Які верстви населення підтримували Івана Сірка а які ні

Основание династии и создание царства

Согласно общепринятым концепциям, Андрагор, селевкидский наместник в области Парфия, отложился от центральной власти, провозгласив свою независимость, создав новое царство именуемое на греческий манер Парфией, по месту его расположения на северо-востоке современного Ирана и части южной Туркмении, известного по древнеиранским источникам как Апартик. Провозглашение независимости Андрагором совпало с вторжением племен дахов, главенствующую роль в котором играло племя — парны, из которого происходили и вожди дахов. С 247 года до н. э. принято отсчитывать начало парфянской эпохи в истории Ирана, зачастую ошибочно считая эту дату основанием Парфянского царства во главе с Аршаком. 247 г. до н. э. характеризуется началом вторжения дахов в пределы Парфянского царства, зачастую именуемую Царством Андрагора, дабы избежать путаницы с поздним Парфянским царством династии Аршакидов. Аршак I, вождь дахов, погиб спустя два года в битве с войсками Андрагора, и власть перешла в руки его младшего брата Тиридата, который продолжил завоевание Парфии, одержав победу, и, захватив власть в Парфии, короновался царем Парфии под именем Аршака II. Многие ученые именно Тиридата отождествляют с Аршаком I, ставя в заслуги именно ему многое из того, что ранее приписывалось Аршаку I.

Объяснение:

К концу 18 столетия Османское государство охватывает глубокая стадия кризиса во всех сферах государственной жизни. Это уже не та мощная военная система, которая диктует свои правила в европейском мире. Из-за несовершенства законов империя не может включиться в капиталистическое развитие, уже несколько веков шедшее во многих странах Европы. В итоге мы видим всё более отстающее государство с отжившими формами управления в экономике, социальной сфере, с дряхлеющей и разлагающейся армией. Уже в конце 18 в. Османская империя могла быть просто поделена на куски, если бы не вмешательство ведущих западноевропейских стран, преследующих свои цели в отношении государства османов и региона в целом. Необычайно поднялось значение Босфора и Дарданелл; европейские державы чувствовали, что захват Константинополя одной из них нанесёт непоправимый удар остальным, и поэтому сохранение слабой Османской империи считали для себя более выгодным.

Реформы султанов Селима III и Махмуда II были крайне необходимы для государства. Они составляют первый этап преобразований в Османской империи, когда реформы осуществлялись представителями верховной власти (шли «сверху»), олицетворявшими в своём лице в тот период политическую силу, не связанную впрямую с социально-политическими интересами какой-то определённой части представителей высших сословий. Другое дело, что эти самые реформы не оказали столь глубокой перемены в жизни государства по той причине, что их ходу весьма мешали как внутренние конфликты, так и внешнее воздействие со стороны европейских стран.

В общем империя всё-таки разлагалась, и Николай I справедливо называл её больным человеком; но гибель Османского государства была отсрочена на неопределённое время.