Основные биографические сведения о князе Александре Ярославиче (Александре Невском) и его деятельности сохранились в составе древнерусских летописных сводов. Наибольшее значение среди них имеет «Лаврентьевская летопись» 1377 г., написанная монахом Лаврентием по благословению епископа Дионисия Суздальского для великого князя нижегородского Дмитрия Константиновича. Дополнительные сведения об Александре Невском и его почитании на Руси сообщают жития и богослужебные тексты конца XIII-XVI вв. Сохранившиеся источники позволяют достаточно полно реконструировать основные этапы жизни и деятельности князя, а также его связи с Нижегородским регионом.
Александр (позднее прозванный «Невским») родился, по уточненным данным, в 1221 г., предположительно 13 мая (день памяти святого мученика Александра Римского воина, во имя которого и был, вероятно, крещен князь). Его отец Ярослав Всеволодович (1195-1246) был одним из младших сыновей великого князя владимирского Всеволода Юрьевича Большое Гнездо и, следовательно, братом Юрия Всеволодовича (основателя Нижнего Новгорода), внуком Юрия Долгорукого (основателя Москвы) и правнуком Владимира Мономаха. Мать Александра Невского княгиня Ростилава (крестильное имя – Феодосия) была дочерью князя Мстислава Удатного (то есть «удачливого»), смелого и талантливого полководца кон.XII-нач.XIII вв. В семье было девять сыновей; Александр был вторым ребенком (на год младше первенца Федора, родившегося в феврале 1220 г.).
Раннее детство Александра Ярославича в обстановке княжеских усобиц, в которых активное участие принимал его отец Ярослав, княживший в то время в Переславле-Залесском и периодически в Новгороде Великом. В 1228 г., покидая Новгород, Ярослав оставил в качестве своих наместников малолетних сыновей – 8-летнего Федора и 7-летнего Александра, которых опекали бояре. Но уже в феврале 1229 г. княжичи бежали из Новгорода, опасаясь начавшихся в городе волнений, так что первый опыт правления стал для Александра первым «знакомством» с новгородской вольницей.
В 1230-е гг. Александр Ярославич неоднократно вновь становился наместником отца в Новгороде – сначала вместе со старшим братом Федором, затем (после скоропостижной смерти брата в 1233 г.) единолично. В этом качестве его застало монголо-татарское нашествие 1237-1238 гг. («Батыевщина»). Начало нашествия хронологически совпало с междоусобной борьбой русских князей, в ходе которой отец Александра занял Киев. Одновременно обострились отношения со Швецией, захватившей земли финских племен и вплотную приблизившейся к границам Новгородской республики. В этих условиях 15-летнему Александру пришлось принимать самостоятельные и очень ответственные решения. Известно, что ливонский вице-магистр Андреас фон Вельвен специально приезжал на переговоры с Александром («некто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божии, от тех прииде, хотя видети дивный възрастъ его... именемъ Андреяшь»), и в результате этих переговоров в 1237 г. небольшой отряд псковичей принял участие в походе немцев против литовцев. Несмотря на неудачу похода, удалось на время обезопасить границу в Прибалтике и не допустить совместных действий Швеции и Ордена меченосцев против Новгорода, сохранив силы для решительной борьбы. Таким образом, политика совсем еще молодого князя Александра оказалась достаточно дальновидной.
Объяснение:
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Зделайте кластер Атиллы, по тексту, еще в добаввок во какую оценку давали Атилле древние авторы???
Деревья окаймляют деревенскую дорогу; собираясь в купы перед некоторыми из хижин, они скрывают их нищету от постороннего глаза; стеснившись в большую живописную толпу вокруг расположенной в полуверсте приходской церкви, они почти совсем закрыли ее: своей тенью они осенили то место, где ...праотцы села, в гробах уединенных Навеки затворясь, сном непробудным спят.
Его окружает ограда из неотесанных, наваленных друг на друга камней.
И на припеке солнышка, и в прохладной тени резвятся беспечные ребята. Их веселый смех, щебетанье вечно беззаботных птиц, кудахтанье кур, протяжное пение изредка перекликающихся петухов — вот и все, что нарушает утреннюю тишину деревни. Там внизу, за цветущим косогором, бежит быстрая, шумливая речка, но ее непрерывающийся говор не долетает сюда. Заметно пахнет дымом, который поднимается над многими кровлями, а кое-где выходит и прямо из низкой, почерневшей от него двери.
Если мы проникнем в одно из жилищ, прежде всего нам бросится в глаза высокий камин. На его полу стоит железный треножник, на котором пылает огонь, а над огнем висит котел на железной цепи, прикрепленной к большому железному же крюку. Дым уносится в отверстие, находящееся наверху, но немалая доля его попадает в саму горницу. Тут же рядом — хлебная печь, около которой возится пожилая хозяйка. Стол, скамьи, лары с сосудами для приготовления сыра, большая постель, на которой спят не только хозяева с детьми, но и случайный Богом посланный гость, забредший под кров крестьянской хижины, — вот все убранство, вся обстановка жилья. Кроме того, у стен стоят корзины, кувшины, корыто; тут прислонилась к стене лестница; там висят рыболовные сети, большие ножницы, такой лее ноле, как будто отдыхая от своей работы; у двери приютилась метла с буравами. В болыпинстве случаев пол земляной, выложенный камнем, только кое-где уже деревянный.
Хлебная печь, которую мы только что упомянули, — предмет, достойный особенного внимания, не по внешнему виду, конечно, потому что в этом отношении ничего особенного не представляет, но по тому большому и притом исключительному значению, которое она имела в жизни средневекового крестьянина. Дело в том, что крестьянин не всегда мог иметь ее в своем жилище. В числе различных прав землевладельца (banalites) бывало и такое, в силу которого он запрещал крестьянину печь хлеб у себя дома, а требовал, чтобы хозяйки пекли хлеб в его пекарне
(four banal), с уплатой за это особой пошлины; эти пошлины достигали подчас больших размеров. Точно так же существовало помещичье право, заставлявшее крестьянина молоть свой хлеб на мельнице своего господина (moulin banal). Оба упомянутые права имели во Франции самое широкое распространение. В пору полного развития феодального гнета крестьяне во многих местах обязаны были подковывать своих лошадей на кузнице своего господина, приобретать солод из его складов, не продавать своего вина в течение известного срока, когда продавалось исключительно вино их господина
Выбери что-то главное