С аланскими племенами на территории Албании связывается 1)первичный вариант "Авесты"2)катакомбы погребения​

Необходимо подчеркнуть, что основной составляющей социально-экономического развития Японии в XVII – первой половине XIX в. являлось нарастание кризиса феодальных отношений и  постепенное формирование основ для последующего капиталистического развития страны. В свете этой наиболее важной тенденции следует проанализировать изменения в положении феодального сословия, крестьянства, а также городских слоев японского общества. Данные изменения происходили, несмотря на попытки сегунов законодательно регламентировать жизнь различных социальных групп.Следует отметить, что под влиянием роста товарно-денежных отношений происходили постепенные расслоение и распад наиболее многочисленной группы феодального сословия – самурайства, фактически утратившего после объединения страны свою основную – военную функцию. С другой стороны, нужно обратить внимание и на процессы, связанные с социальной дифференциацией среди японского крестьянства. Тенденция к распространению товарно-денежных отношений в японской деревне была, однако существенно замедлена вследствие жестких ограничений и регламентации со стороны сегуната.Анализируя социально-экономическое развитие Японии в XVII – первой половине XIX в. необходимо особо отметить значение городов. Крупные японские города являлись центрами сосредоточения торгового капитала и играли огромную роль в развитии экономических связей между различными регионами страны. Именно в городах, несмотря на ограничения, введенные сегунатом, в конце XVIII в. наряду с традиционными «дза» (ремесленными цехами) стали возникать первые мануфактурные производства.Социально-экономические изменения,  происходившие в Японии, затронули фактически все слои ее населения. К середине XIX в. политика сегунов Токугава, направленная на искусственную изоляцию страны и жесткую регламентацию ее экономической жизни, привела к нарастанию внутреннего кризиса. В Японии сформировался мощный блок антитокугавских сил, одержавших победу в ходе революции «Мэйдзи». 

Судя по рельефным гробничным изображениям, работники вельможеского хозяйства получали довольствие из вельможеских складов и производств - с огородов, пастбищ, рыбных угодий, из житниц, пищевого ведомства (зерно, рыбу, хлеб, овощи, пиво). Мы видим, как земледельцам выдают одежду - короткий передник - и специальное масло для умащения, так как, работая под безоблачным египетским небом при жарком солнце, почти обнаженный земледелец вынужден был смазывать тело каким-либо жировым составом. Были ли у работника помимо хозяйского довольствия какие-то дополнительные средства к существованию, нам неизвестно. 
Но на тех же гробничных рельефах изредка изображается рынок для мелкого обмена, участниками которого были, по-видимому, также труженики вельможеского хозяйства. Здесь шла бойкая торговля: зерно, хлеб, овощи, рыбу обменивали на рыболовные крючки, обувь, зеркала, бусы, другие ремесленные изделия. Мерилом стоимости было зерно или полотно. Наличие такого рынка можно объяснить существованием определенного избытка пищевых продуктов у части тружеников, а также, вероятно, и существованием в ремесленном производстве урочной системы. Норма выработки была, видимо, близка к полной производительной возможности работника, но, выполнив свой урок, он, наверное, мог изготовить дополнительные изделия, которые уже считались принадлежащими лично ему и могли быть обменены на рынке. Если это действительно было так, то работники вельможеского хозяйства могли обладать определенной личной движимостью и распоряжаться ею по своему усмотрению. Царское и храмовое хозяйства эпохи Древнего царства, от которых до нас дошли значительно более скудные сведения, судя по всему, были организованы по тому же принципу. Сейчас наши представления об организации храмового хозяйства становятся более определенными благодаря сенсационному открытию чехословацкой экспедицией архива припирамидного храма Неффиркара в Абу-Сире. Сведений о средних и мелких хозяйствах этой эпохи у нас почти нет. 
Учитывая несомненно большую роль вельможеских хозяйств в экономике страны эпохи Древнего царства, необходимо выявить их связь с царским (государственным) хозяйством. Известно, что в египетских памятниках "собственный дом" вельможи выступает как нечто "внешнее" по отношению к "внутреннему", государственному (царскому) хозяйству. В состав "собственного дома" вельможи входили земли и имущество, унаследованные от родителей. Владельцами такого наследия становились по преимуществу старшие сыновья покойного главы семейства. Вот почему, в частности, младшие братья вельможи вынуждены были служить в его доме, кормиться за счет его хозяйства. Вельможа мог располагать имуществом, полученным по завещанию от других лиц, а также доставшимся ему "за вознаграждение", т.е. купленным. Складывается впечатление, что унаследованным, завещанным, купленным имуществом и землей вельможа имел право распоряжаться по своему усмотрению, как своей полной собственностью, своим достоянием "по истине" (именно из этого достояния вельможа, вероятно, выделял землю и средства на обеспечение своего заупокойного культа, предусматривавшего содержание большого штата заупокойных жрецов при его гробнице). Наряду с достоянием "по истине" вельможа располагал достоянием "по службе", которым он, по-видимому, полностью распоряжаться не мог, так как оно принадлежало не ему лично, а его должности и могло быть отобрано вместе с должностью, поэтому свое достояние "по истине" и "по должности" вельможа четко разграничивал. Вместе с тем памятники свидетельствуют, что благополучие вельможи зависело прежде всего от его должностного достояния,, и вне служебной карьеры мы не можем представить себе вельможу Древнего царства. Необходимо иметь в виду, что должности в Египте, как правило, были потомственными, передавались от отца к сыну, но при этом такая передача должности всякий раз утверждалась царем. Таким образом, личное и должностное в "собственном доме" вельможи тесно переплетается.