Таблица магнатское предпринимательства во второй половине 18 века

ну ответ из старых учебников незнаю вроде верный

Объяснение:

В 1848 г. шел восемнадцатый год царствования во Франции Луи-Филиппа и восьмой – власти правительства Гизо. Под скипетром Июльской монархии король и министерство сжились и спелись как нельзя лучше, а с ними в единодушии были как палаты (парламент), так и то небольшое число зажиточных граждан (около 200 тысяч), которые имело избирательные права по законам, принятым после июльской революции 1830 года. Но большинство французов было недовольно упорным консерватизмом правительства, продажностью народных представителей, грубою погонею правящей олигархии за наживой.Луи-Филипп был уже стар, и наследовать ему, за смертью старшего сына, герцога Орлеанского, разбитого лошадьми в 1842 г., должен был маленький сын этого принца, носивший титул графа Парижского. В королевской семье тревожились за будущность династии, и королева убеждала своего мужа уступить общественному мнению, распроститься с непопулярным министерством, но Луи-Филипп отвечал одно: Гизо останется и впредь. Один из сыновей короля в конце 1847 г. писал другому, что Франция находится накануне революции из-за упрямства их отца, и что в Европе она в угоду Австрии даже взяла на себя роль жандарма и душителя свободы по отношению к естественным, союзникам, швейцарцам и итальянцам.Сам Гизо, – если ему верить, – заговаривал с королем, не лучше ли переменить кабинет по собственной инициативе, чем ждать, когда их к тому принудят, но и тут Луи-Филипп оставался непреклонным. В палате у Гизо было большинство, упорно не соглашавшееся на требование реформы, которая устранила бы из палаты чиновников, зависимых от правительства, и понизила бы избирательный ценз, допустила бы к выборам представителей либеральных профессий, не имевших ценза, и т. п. Династическая оппозиция говорила о «реформе во избежание революции», но ей отвечали: пусть попробуют, и это даже будет лучше, так как это даст правительству возможность показать свою силу над уличной толпою.В конце января 1848 г. один из видных депутатов, Токвиль, произнес речь на ту тему, что старая монархия была покрепче, но и она рассыпалась от неумения правителей. «Я, – говорил он еще, – убежден, что падение политических нравов приведет вас в скором времени, – даже в очень, быть может, близком будущем, – к новым переворотам. Грозовая туча – на горизонте, она уже надвигается на вас». Большинство встретило предсказания Токвиля насмешливым хохотом, и даже друзья говорили ему, что он хватил через край и пустился в чистую риторику.Ни король с Гизо и большинством палаты депутатов, ни династическая оппозиция, ни республиканцы, никто не ожидал революции, хотя речи и статьи в пользу реформы делались с каждым днем все резче. С лета 1847 г. агитация в пользу реформы велась на банкетах. На одном из них поэт Ламартин, автор «Истории жирондистов», пророчил Франции «революцию презрения», на другом депутат Ледрю-Роллен, еще в 1841 г. объявивший себя республиканцем, провозгласил тост в память Конвента как выразился он, Францию от королевского ярма». Министерство до поры, до времени терпело эту банкетную кампанию, но когда 12 февраля 1848 г., после прений об ответном адресе на тронную речь, Гизо одержал в палате блестящую победу над оппозицией, решено было банкетов больше не допускать.Между тем сторонники реформы задумали устроить 22 февраля демонстрацию в виде громадного банкета с народным шествием, но совершенно спокойным, мирным, чтобы правительство не имело поводов употребить военную силу. Луи-Филипп, узнав об этом плане, сказал, что ему не страшна «такая буря в стакане воды». Устроители же банкета скоро поколебались, как бы не вышло столкновения народа с полицией и за этим военного вмешательства, тем более, что правительство расклеило по городу плакаты, запрещавшие всякие сборища под угрозой употребления силы. Накануне назначенного дня большинство собравшихся на совещание депутатов и журналистов постановило отменить банкет и обратиться к населению с не делать демонстрации. Редакция республиканской газеты «Реформа», в которой работали Ледрю-Роллен и социалист Луи Блан, тоже нашла, что шансы борьбы слишком неравны, и отказалась от банкета. Луи-Филипп был в восторге: «вот вам и вулкан, которым так пугали», – говорил он.Однако руководители тайных обществ действовали в противоположном смысле. На другой день народ толпами стал двигаться к площади Магдалины, близ которой предполагался банкет. Так началась революция 1848 во Франции.

Каган Барсбек. Центральная Азия в конце VII века стала ареной крупных политических изменений. В результате антикитайских выступлений был образован Второй тюркский каганат, который стал представлять сильную угрозу сопредельным государствам. Слабые народы, не испытывая судьбу, покорились ему, более сильные — стали искать пути к объединению, чтобы вместе противостоять грозному врагу. Возглавило антитюркский союз государство Кыргыз. Правителем государства Кыргыз был ажо (верховный правитель) Барсбек — видный политический деятель. Он происходил из древней правящей кыргызской династии. Считалось, что род Барсбека находится под покровительством богини Умай-Эне, потому его родичи носили редкий титул — Умай-бег. Причем, предполагают, что ажо (или его род) не только управлял подчиненными сородичами, но был среди них своего рода религиозным вождем. Известно, что Барсбек рано остался без отца, был средним сыном в семье, имел четырех братьев. Одним из любимейших его занятий была охота с тайганом — охотничьей собакой. Ажо Барсбек возглавил кыргызское государство во многом благодаря своим личным достоинствам. Дальновидный политик, он предугадал в конце VII века растущую силу кыргызов и сделал решительный политический жест — принял титул кагана и одновременно взял себе тронное имя Ынанчу Алп Бильге. Этим кыргызский каган открыто дал понять деятелям, стоявшим во главе Второго тюркского каганата, что намерен соперничать с ними в борьбе за господство в Центральной Азии. Первый поход тюркского кагана на кыргызов. Тюркский каган Капаган (693—716 годы) решил раз и навсегда положить конец опасности, которую представляли для него кыргызы. Он направил на енисейских кыргызов войско во главе с принцем (впоследствии каган) Бильге. Однако первый поход закончился неудачно. Войска были остановлены на кыргызской границе. Здесь соперники заключили мирный договор. В соответствии с его условиями Капаган признал Барсбека каганом. В знак этого он отдал ему в жены дочь своего старшего брата. Выгодный мир узаконил положение кагана Барсбека Ынанчу Алп Бильге. Но Барсбек не отказался от своих далеко идущих притязаний и планов. В начале VIII века Барсбек продолжал проводить активную антитюркскую внешнюю политику. Он направил в 707-709 годах два посольства в Китай, который в то время воевал с тюрками. Искал он поддержки и в Тюргешском каганате. Так, в Чуйскую долину к тюргешам прибыло посольство, которое возглавил ближайший сподвижник Барсбека по имени Эзгене, и заключило договор. Таким образом, в 709 году Барсбеку удалось создать мощную антитюркскую коалицию, куда, кроме кыргызов, вошли Танская империя и Тюргешский каганат. Один из влиятельных деятелей Второго тюркского каганата Тоньюкук так оценивал сложившуюся политическую ситуацию: “Табгач (китайский) каган был нашим врагом. Десятистрельный (тюргешский) каган был нашим врагом. Но нашим самым большим врагом был сильный каган кыргызов”. Тюрки решили не дожидаться, когда их противники объединят свои силы, а напасть первыми и разгромить их поодиночке. В первую очередь они предприняли поход против кыргызов. В 709 году тюрки переправились в верховьях Енисея и разбили союзные кыргызам племена чиков и азов. Заняв Туву, они превратили ее в плацдарм для нападения на кыргызов. Большая война. Кыргызы перегородили высоким валом дорогу, ведущую из Тувы на Енисей через ущелье. Враги здесь пройти не могли. Установив контроль над важными перевалами через Саяны, Барсбек полагал, что он в полной безопасности, и ждал от своих союзников. Однако союзники были заняты защитой своих границ.