Для вещества формула которого ch3-ch=cн-сн3 составьте структурные формулы двух изомеров и одного гомолога.назовите все вещества

Гомологи:
CH2=CH2    этилен
Изомеры:
CH2 = CH - C H2- CH3   бутен-1
C H2= C(CH3) - CH3   2-метил пропен-1

1)3HCl +  Fe(OH)₃ = FeCl₃ + 3H₂O3H⁺ + 3Cl⁻ +  Fe(OH)₃ = Fe³⁺ + 3Cl⁻ + 3H₂O3H⁺ +  Fe(OH)₃ = Fe³⁺ + 3H₂O6HCl + 2Al =  2AlCl₃ + 3H₂6H⁺ + 6Cl⁻ + 2Al =  2Al³⁺ + 6Cl⁻ + 3H₂6H⁺ + 2Al =  2Al³⁺ ⁻ + 3H₂Na₂S + 2HCl = H₂S + 2NaCl2Na⁺ + S²⁻ + 2H⁺ + 2Cl ⁻= H₂S + 2Na⁺ + 2Cl⁻S²⁻ + 2H⁺ = H₂S ZnO + 2HCl = ZnCl₂ + H₂OZnO + 2H⁺ + 2Cl⁻ = Zn²⁺ + 2Cl⁻ + H₂OZnO + 2H⁺ =  Zn²⁺  + H₂O2) H₃PO₄ + 3AgNO₃ = Ag₃PO₄ + 3HNO₃ 3H⁺ + PO₄³⁻ + 3Ag⁺ + 3NO₃⁻ = Ag₃PO₄ + 3H⁺ + 3NO₃ ⁻PO₄³⁻ + 3Ag⁺  = Ag₃PO₄2H₃PO₄ + 3Na₂O = 2Na₃PO₄  + 3H₂O6H⁺ + 2PO₄ + 3Na₂O = 6Na⁺ +  2PO₄ ³⁻  + 3H₂O6H⁺ + 3Na₂O = 6Na⁺  + 3H₂OH₃PO₄ + AlCl₃ = AlPO₄ + 3HCl3H⁺ + PO₄³⁻ + Al³⁺ + 3Cl⁻ = AlPO₄ + 3H⁺ + 3Cl⁻PO₄³⁻ + Al³⁺  = AlPO₄ 3)H₂SO₄ + Ag ≠H₂SO₄ + SO₂≠H₂SO₄ + K₂SO₄ ≠H₂SO₄ + B₂O₃ ≠

Подробнее - на -

Пародия на известное произведение придает тексту некую псевдодостоверность, почти фельетонную трактовку истории, серьезность и драматизм момента приглашения чужого правителя: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами» — становится несерьезностью и нелепостью. Ибо мир города Глупова — мир зазеркалья, где действуют законы «от противного». Не хотят князья идти править глуповцами, да и тот, который захотел, ставит над ними своего же, глуповского «вора-новатора». Дальнейшие главы представляют читателю летопись, описывающую жизнь глуповцев в разные периоды истории при разных правителях (опять же летопись — прием, необходимый для создания большего правдоподобия, жизненности произведения). Глава же «Опись градоначальников» представляет целую вереницу уродливых, гротескных, нелепых персонажей, по той или иной причине исполняющих роль градоправителей. И вроде бы имеют они нормальные имена, фамилии и отчества, выглядят как люди и имеют довольно обычные слабости и недостатки, но при этом в каждом из образов содержится нечто совершенно фантастическое, потустороннее, оттого еще более страшное. Однако каков народ, таков и царь. Ведущие свой род от древних головотяпов, не самостоятельно избрать себе правителя из числа своих же соплеменников, глуповцы по природе чрезвычайно «начальстволюбивы». Они чувствуют себя бессильными сиротами, оставшимися без какой бы то ни было опеки, потому самодурства Органчика принимаются как строгость». Вся нелепость ситуации кроется в слепом послушании человеку, у которого в голову вмонтирован органчик, проигрывающий две фразы: «не потерплю» и «разорю». Обычны для Глупова такие правители, как Иван Пантелеич Прыщ, голова которого наполнена фаршем, француз Дю-Марио, «при ближайшем рассмотрении оказавшийся девицей». Но кульминацией абсурдного перечисления становится Угрюм-Бурчеев, «прохвоет, задумавший обхватить всю вселенную». Его одолевают безумные идеи по установлению единых уравнивающих порядков как в городе, так и в дикой природе. Для того чтобы Глупов соответствовал его измышлениям, горожанам приходится буквально уничтожить его, безропотно подчиняясь приказам властителя-самодура. Его бредовые идеи и слаженные действия приводят к смерти и глуповцев, и градоначальника, что означает несостоятельность, бессмысленность его идей перед законами живой природы.
Необходимо сказать также о таких занимательных персонажах, как Иван Матвеевич Баклан — ростом трех аршин и трех вершков, происходящий по прямой линии от самой высокой в Москве колокольни Ивана Великого и гибнущий от преломления во время разразившейся бури; Никодим Осипович Иванов, который «был столь малого роста, что не мог вмещать пространных законов, умер от натуги, усиливаясь постичь сенатский указ» и многие другие.
Использование сатиры и фантастики при создании образов градоправителей совершенно неслучайно — оно было продиктовано особенностями творческого задания. Описываемые персонажи не должны были быть совершенно гротескными — при всей их нелепости и фантастичности, они должны были связываться в сознании читателя с ( ходом реальной истории, то есть должны быть узнаваемы. Так, вспоминая о характеристиках Никодима Осиповича Иванова, настолько малого, что его разум был не вмещать несколько законов сразу, читатель должен понимать, что нелепые характеристики взяты автором из реальной истории.
Дело в том, что с середины XVII века по 1825 год было издано бесчисленное количество законов, составивших порядка сорока пяти томов. Такое же количество томов с законами вышло в свет при Николае I и Александре II. особенностью определения этих законов являлась невероятная пространность и запутанность формулировки. Потому и обычному человеку было немудрено «лопнуть от натуги», пытаясь вместить в себя несколько законов одновременно.
Вообще исследователи находят в некоторых фигурах реальных исторических деятелей. Так, например, в образе Негодяева есть нечто от Павла I, в фигурах Микаладзе и Грустилова — от Александра I, в Перехват-Залихватском — от Николая I.
Глуповская история, по сути своей, является противоисторией. Это смешная, гротесковая оппозиция реально существующему миру, высмеивающая через текст летописи саму историю. Но и здесь не изменило автору тонкое чувство меры. Пародия позволяет, исказив реальность, разглядеть в ней нечто смешное, несерьезное. Но Щедрин не забывает о том, что объектом его пародии и насмешки является самое серьезное понятие — понятие исторического хода государства. «История одного города» была несколько раз экранизирована, ставились спектакли, — эти действия проходили с чрезвычайным успехом. Но попытки перевести произведение на иностранные языки была неудачной — чужая речь не передать в полной мере оттенки смысла и юмора, вложенные в ткань текста трудолюбивой рукой автора