Какие слова близкие по значению к слову обида?

Kurtuluş savaşından alnının akıyla çıkan ordunun talebi üzerine İstiklal Marşı yazılması için yarışma başlatan Maarif Vekaleti (Milli Eğitim Bakanlığı), para ödülü olduğu için yarışmaya katılmayan Türkiye Büyük Millet Meclisi (TBMM) Isparta Milletvekili Mehmet Akif Ersoy'a mektup göndermiştir. Para ödülünü kabul etmeyen Mehmet Akif Ersoy'un yazdığı marş, 1921 yılında kabul edilerek İstiklal Marşı olarak ilan edilmiştir.

Объяснение:

Kurtuluş savaşından alnının akıyla çıkan ordunun talebi üzerine İstiklal Marşı yazılması için yarışma başlatan Maarif Vekaleti (Milli Eğitim Bakanlığı), para ödülü olduğu için yarışmaya katılmayan Türkiye Büyük Millet Meclisi (TBMM) Isparta Milletvekili Mehmet Akif Ersoy'a mektup göndermiştir. Para ödülünü kabul etmeyen Mehmet Akif Ersoy'un yazdığı marş, 1921 yılında kabul edilerek İstiklal Marşı olarak ilan edilmiştir.

Хлестаков — мелкий чиновник, человек ничтожный, всеми презираемый. Его не уважает даже собственный слуга Осип. Может оттаскать за вихры отец. Он беден и не работать так, чтобы обеспечить себе хотя бы сносное существование. Он глубоко недоволен своей жизнью, даже подсознательно презирает себя. Но пустота и глупость не позволяют ему осмыслить свои беды, попытаться изменить жизнь. Ему кажется, что представься лишь случай, и все изменится, он перенесется «из грязи в князи». Это и позволяет Хлестакову так легко и непринужденно чувствовать себя лицом значительным.

Мир, в котором живет Хлестаков, непонятен ему самому. Он не в силах постичь связь вещей, представить себе, чем в действительности заняты министры, как ведет себя и что пишет его «друг» Пушкин. Для него Пушкин — тот же Хлестаков, но счастливее, удачливее. Интересно, что и городничий, и его приближенные, которых нельзя не признать людьми сметливыми, знающими жизнь, по-своему неглупыми, ничуть не смущены враньем Хлестакова. Им тоже кажется, что все дело в случае: повезло — и ты директор департамента. Никаких личных заслуг, труда, ума и души не требуется. Надо лишь случаю, кого-то подсидеть. Разница между ними и Хлестаковым лишь в том, что он откровенно глуп и лишен даже практической сметки. Будь же он поумнее, пойми сразу заблуждение городской верхушки, он начал бы сознательно подыгрывать. И, несомненно бы, провалился. Хитрость, продуманная ложь не обманули бы внимательного городничего. Он бы нашел слабое место в заранее созданной выдумке, недаром гордится Антон Антонович: «Тридцать лет живу на службе; ...мошенников над мошенниками обманывал. Трех губернаторов обманул!» Городничий не мог предположить в Хлестакове лишь одного — чистосердечия, не к сознательной, продуманной лжи.