Что сближает светлана с произведениями нородного творчества?

Вговорится о обычаях и поверьях, о гаданиях девушек. к тому же, сам язык жуковского в данной близок к славянскому, это создает ощущение, что произведение намного старше, чем является

Величайший писатель и драматург а. п. чехов — автор многих сатирических и юмористических рассказов, о которых можно сказать «такие смешные грустные » . в них он высмеивал такие человеческие изъяны, как лицемерие, рабское поклонение, задабривание к начальству, грубость, необразованность, нахальство, отсутствие чувства собственного достоинства.  полицейский надзиратель очумелов, главный герой рассказа а. п. чехова «хамелеон» — воплощение готовности унижаться перед более сильными и могущественными. и он, и городовой хрюкин, и толпа обывателей изменяют свое поведение в зависимости от обстоятельств, защищая пострадавшего, когда думают, что собака кого-то из простых людей, и и высмеивают, узнав, что собачка «генеральская» .  полицейский надзиратель к тому же груб и необразован. об этом свидетельствует его язык: «почему здесь? это ты зачем палец? . кто кричал? » он занимается еще и вымогательством («за ним ступает рыжий городовой с решетом, доверху полным конфискованного крыжовника») .  в рассказе «толстый и тонкий» изображается случайная встреча на вокзале двух друзей детства. никудышный чиновник, «тонкий» порфирий, как только узнал, что его давний гимназический товарищ дослужился до тайного советника, начинает унижаться перед ним так, что того аж «затошнило» . подобным чином ведут себя и члены семьи «тонкого» — жена и сын.  рассказы антона павловича чехова коротки, но вместительны. писатель умеет коротким эпизодом, метким словом изобразить широкую картину жизни. причем, он сам не делает выводов, не вмешивается с комментариями, но читатели хорошо понимают, какой недостойный имеет вид человек-хамелеон, подхалим и лицемер. если так говорить о каждом произведение то о человеческих пороков

жил-был добрый царь матвей;

жил с царицею своей

он в согласье много лет;

а детей все нет как нет.

раз царица на лугу,

на зеленом берегу

ручейка была одна;

горько плакала она.

вдруг, глядит, ползет к ней рак;

он сказал царице так:

«мне тебя, царица, жаль;

но забудь свою печаль;

понесешь ты в эту ночь:

у тебя родится дочь». –

«, добрый рак;

не ждала тебя »

но уж рак уполз в ручей,

не слыхав ее речей.

он, конечно, был пророк;

что сказал – сбылося в срок:

дочь царица родила.

дочь прекрасна так была,

что ни в сказке рассказать,

ни пером не описать.

вот царем матвеем пир

знатный дан на целый мир;

и на пир веселый тот

царь одиннадцать зовет

чародеек молодых;

было ж всех двенадцать их;

но двенадцатой одной,

хромоногой, старой, злой,

царь на праздник не позвал.

отчего ж так оплошал

наш разумный царь матвей?

было то обидно ей.

так, но есть причина тут:

у царя двенадцать блюд

драгоценных, золотых

было в царских кладовых;

приготовили обед;

а двенадцатого нет

(кем украдено оно,

знать об этом не дано).

«что ж тут делать? – царь сказал. –

так и быть! » и не послал

он на пир старухи звать.

собралися пировать

гостьи, званные царем;

пили, ели, а потом,

хлебосольного царя

за прием ,

стали дочь его дарить:

«будешь в золоте ходить;

будешь чудо красоты;

будешь всем на радость ты

благонравна и тиха;

красавца жениха

я тебе, мое дитя;

жизнь твоя пройдет шутя

меж знакомых и »

словом, десять молодых

чародеек, одарив

так дитя наперерыв,

удалились; в свой черед

и последняя идет;

но еще она сказать

не успела слова – глядь!

а незваная стоит

над царевной и ворчит:

«на пиру я не была,

но подарок принесла:

на шестнадцатом году

повстречаешь ты беду;

в этом возрасте своем

руку ты веретеном

оцарапаешь, мой свет,

и умрешь во цвете лет! »

проворчавши так, тотчас

ведьма скрылася из глаз;

но оставшаяся там

речь домолвила: «не

без пути ругаться ей

над царевною моей;

будет то не смерть, а сон;

триста лет продлится он;

срок назначенный пройдет,

и царевна оживет;

будет долго в свете жить;

будут внуки веселить

вместе с нею мать, отца

до земного их конца».

скрылась гостья. царь грустит;

он не ест, не пьет, не спит:

как от смерти дочь спасти?

и, беду чтоб отвести,

он дает такой указ:

«запрещается от нас

в нашем царстве сеять лен,

прясть, сучить, чтоб веретен

духу не было в домах;

чтоб скорей как можно прях

всех из царства выслать вон».

царь, издав такой закон,

начал пить, и есть, и спать,

начал жить да поживать,

как дотоле, без забот.

дни проходят; дочь растет;

расцвела, как майский цвет;

вот уж ей пятнадцать

что-то, что-то будет с ней!

раз с царицею своей

царь отправился гулять;

но с собой царевну взять

не случилось им; она

вдруг соскучилась одна

в душной горнице сидеть

и на свет в окно глядеть.

«дай, – сказала наконец, –

осмотрю я наш дворец».

по дворцу она пошла:

пышных комнат нет числа;

всем любуется она;

вот, глядит, отворена

дверь в покой; в покое том

вьется лестница винтом

вкруг столба; по ступеням

всходит вверх и видит – там

старушоночка сидит;

гребень под носом торчит;

старушоночка прядет

и за пряжею поет:

«веретенце, не ленись;

пряжа тонкая, не рвись;

скоро будет в добрый час

гостья жданная у нас».

гостья жданная вошла;

пряха молча подала

в руки ей веретено;

та взяла, и вмиг оно

укололо руку

все исчезло из очей;

на нее находит сон;

вместе с ней объемлет он

весь огромный царский дом;

все утихнуло кругом;

возвращаясь во дворец,

на крыльце ее отец

пошатнулся, и зевнул,

и с царицею заснул;

свита вся за ними спит;

стража царская стоит

под ружьем в глубоком сне,

и на спящем спит коне

перед ней хорунжий сам;

неподвижно по стенам

мухи сонные сидят;

у ворот собаки спят;

в стойлах, головы склонив,

пышны гривы опустив,

кони корму не едят,

кони сном глубоким спят;

повар спит перед огнем;

и огонь, объятый сном,

не пылает, не горит,

сонным пламенем стоит;

и не тронется над ним,

свившись клубом, сонный дым;

и окрестность со дворцом

вся объята мертвым сном;

и покрыл окрестность бор;

из терновника забор

дикий бор тот окружил;

он навек загородил

к дому царскому пути:

долго, долго не найти

никому туда следа –

и приблизиться беда!