Кто знает как озаглавить части шайка пиратов поднимает паруса.

Если вы имеете ввиду "приключения тома сойера вот вам ответ : 1. спасение бегством 2. печаль 3. мечта тома сойера 4.оружие пирата 5. игра в робина гуда 6. продолжение игры в робина гуда  если я что-то не понял или не дописал  не вините 

Объяснение:

НАПОЛЕОН И КОНДУИТ

В кондуит я попал очень скоро.

Надо было докупать кое-какие учебники. С мамой и братишкой мы поехали в Саратов.

Занятия уже начались. Заполнилась первая страница гимназического дневника. Повернулись первые страницы учебника, открывшие массу важного и интересного. Я чувствовал себя весьма ученым. Пароходик «Клеопатра», на котором мы ехали, шел мимо давно знакомого острова Осокорья. А я уже видел не остров, но «часть суши, со всех сторон ограниченную водой»…

В Саратове, купив учебники, мы зашли сниматься. Фотограф навеки запечатлел негнущуюся фуражку с гербом и новые ботинки. Потом мы гуляли по Немецкой. Фуражка стояла над головой, как венец у святых на иконе. Ботинки скрипели и пели, будто орган.

Мы зашли в кафе-кондитерскую «Жан». Мама заказала кофе с пирожными наполеон. В кафе было прохладно и полутемно. В зеркале блестели герб моей фуражки и носки ботинок. Напротив сидел невероятно прямой, сухой господин в форменной фуражке. Господин разговаривал с дамой и смотрел в нашу сторону. Глаза у него были тусклые, снулые, как у рыбы на кухонном столе. Я вгляделся в него и… наполеон застрял у меня в глотке, как в снегах России. Это был наш директор – Ювенал Богданович Стомолицкий.

Я вскочил с губами, липкими от волнения и пирожного. Я поклонился. Сел. Опять встал. Директор кивнул головой и отвернулся.

Мы вышли. По дороге, у дверей, я еще раз поклонился. День был испорчен. Наполеон беспокойно бурчал в животе…

На другой день на большой перемене в класс вошел наш классный наставник. Он потребовал мой дневник и на кондуитной страничке написал:

«Воспитанникам средних учебных заведений воспрещается посещать кафе, хотя бы и с родителями».

Второгодник Кузьменко, взглянув на запись, сказал:

– Эге! Здорово! Это ловко: уже в кондуит попал. Молодец, брат. Хвалю за храбрость!

Я, признаться, сначала здорово струсил. Но тут приободрился. Равнодушно плечами:

– Втяпался. Черт с ним!

А кондитерские с тех пор мы стали называть «кондуитерские».

Название "серебряный" век идёт по аналогии с "золотым" веком пушкинской поэзии. границы "серебряного" века условны, началом его считается появление поэтов-символистов (90-е годы xix века), а завершается он двадцатыми xx века, когда на смену свободного творчества, новаторства, поиска приходит идеология победившего пролетариата. если сначала к поэтам "серебряного" века относили только поэтов-символистов, то теперь выбор определялся яркими, талантливыми поэтами различных школ, направлений. это символисты – александр блок, валерий брюсов, зинаида гиппиус; акмеисты – анна ахматова, николай гумилёв, осип мандельштам; футуристы – владимир маяковский, игорь северянин, а так же не принадлежащие к модернистским направлениям борис пастернак, марина цветаева, сергей есенин, т.е. все, кто внес огромный вклад в развитие поэтического искусства конца xix – начала xx века.