Написать рассказ. тема остался у разбитого корыта.

Родители тани и кати приехали с моря и подарки кати понравилась кофточка и тани они начали ее делить между собой тянули с двух сторон и вдруг как катя резко потянула и кофта порвалась так две сестры и остались у разбитого карыта

Лев толстой своей трилогией «детство. отрочество. юность» положил начало моде на жанр автобиографии с детальным описанием детства как «золотого времени» в жизни человека. максим горький в своем произведении описал модель аскетического детства, согласно которой все самое интересное происходит, когда человек вырастает и, соответственно все для детей будет впереди, в будущем. если соотносить эти две модели детства с только что классификацией вариантов жизни, то мы можем увидеть, что образ золотого беззаботного детства соответствует варианту «жизнь как сон» , а горьковская активная направленность в будущее – варианту «жизнь как предисловие» .  начало жизни николеньки, героя толстовского «детства» , прошло в тиши фамильного поместья в окружении природы. центральным персонажем всех воспоминаний у него была мама. она излучала доброту и любовь и всегда николеньку встречала улыбкой. как и природа, так и мать идеализировались, напоминая о двух ипостасях языческого образа матери-земли. в описаниях толстого и в воспоминаниях николеньки мать была настоящим ангелом – нежным, светлым образом. в патриархальной россии отцы не играют какой-либо активной роли в воспитании детей. они просто беззаботные транжиры и повесы. в семью расширенного типа входили не только родители, дети, их бабушки и дедушки, но также няни, гувернеры (гувернантки) , дядьки. количество воспитателей было явно избыточным, но оно создавало атмосферу повышенного внимания, любви и опеки вокруг детей. когда дети подрастали, уже в 14–16 лет, их отправляли учиться. это было самой настоящей трагедией как для детей, так и для челяди. вой стоял на весь двор.  в 1913 году максим горький издает свое «»детство» в форме пародии на толстовскую трилогию. горький не мог разделить ностальгических умилений толстого. сцены сельской жизни наводили на него тоску. крестьяне, которые работали не разгибаясь, виделись ему людьми ограниченными, почти дикими, не доверяющими ни себе, ни другим. конечно, его предпочтения были на стороне городских рабочих и со временем все больше пропитывались презрением к «идиотизму сельской жизни» .  детство у горького – это не ностальгическое стремление в прошлое, назад, где было хорошо, счастливо и спокойно. напротив, это способ устранить прошлое как препятствие для другой жизни. для горького важно было переписать фактически канонизированный образ «золотого детства» , чтобы открыть новую перспективу для класса, которому писатель симпатизировал и с которым он себя идентифицировал. миф горького об обновленном человеке, радикально изменившемся через стремление к идеалам, гораздо больше повлиял на образ мыслей современников, чем толстовские ностальгические описания.  толстовская и горьковская модели детства не так уж противоречат друг другу. есть в них один общий радикал, печальный с точки зрения психолога. родители в обоих вариантах воспитания или отсутствуют вообще, или мелькают как отстраненные авторитеты. на такого родителя всегда можно показать пальцем: вот, посмотри, какой орел, или «как он тяжело трудится» , или «как его уважают» . эмоциональная жизнь и привязанности ребенка определяются женским образом – няни, бабушки, мамы, воспитательницы. мужчина по-прежнему отстранен от воспитания детей. в результате родители мало общаются с детьми. драматический нерв воспитания детей обоих сословий состоит в том, что они растут в обстановке большой психологической дистанции с отцами и замалчивания проблем со стороны матери. окружающие (учителя, улица) призваны заменять воспитателей – у одних платно и систематически, у других бесплатно и как попало. кажется, нам и в голову не приходит, что именно мы и должны научить своих детей, как жить.

Повествование открывается картиной природы, написанной ярко, сочно и зримо. Уже первое по-народному звучащее слово «ядреный» («воздух ядреный»), столь необычное для лирики природы, дает особое ощущение свежести и вкуса здорового воздуха и оказывается заявкой на демократизм для того, чтобы рассказать о тяжести и подвиге народного труда.

Славная осень! Морозные ночи,

Ясные, тихие дни...

Нет безобразья в природе! И кочи,

И моховые болота, и пни –

Все хорошо под сиянием лунным,

Всюду родимую Русь узнаю...

Но в отличие от природы, людское общество полно противоречий, драматичных столкновений и «неразрешимых» проблем. Для того чтобы рассказать о тяжести и подвиге народного труда, поэт обращается к приему, достаточно известному в русской литературе, – описанию сна одного из участников повествования. Сон Вани – это условный прием, позволяющий нарисовать фантастические картины с ожившими под лунным сиянием мертвецами и странными песнями.

Чу! восклицанья послышались грозные!

Топот и скрежет зубов…

Картина свежей и прекрасной природы, открывающая стихотворение, не только контрастирует с картиной сна, но и соотнесена с ней в величии и поэтичности.

Не ужасайся их пения дикого!

С Волхова, с матушки Волги, с Оки,

С разных концов государства великого –

Это все братья твои – мужики!

Если ранее автор был патетичен, то в картине пробуждения звучит явная ирония. Папаша-генерал в пальто на красной подкладке предъявляет обвинение целым народам.

Ваш славянин, англосакс и германец

Не создавать – разрушать мастера,

Варвары! дикое скопище пьяниц!..

Согласно генеральскому пожеланию и пониманию автор показывает «светлую сторону»: забитый и ограбленный народ везет на себе подрядчика, торжествующую кричащего: «шапки долой – коли я говорю!» и «поздравляю». Самая «светлая» картина оказывается в стихотворении самой мрачной.

«Кажется, трудно отрадней картину/ Нарисовать, генерал?..» Так сошлись в трагическом оптимизме начало и конец некрасовского стихотворения.

В стихотворении нет отдельных героев и сюжета. Есть картины народной жизни, создающие широкую социальную панораму и объединенные одной темой. Поэт гневно возмущается теми ужасными условиями, в которых находился народ, тем, что считается, будто дорогу построил начальник строительства граф Клейнмихель – царский ставленник и казнокрад, а не народ – оборванные мужики, согнанные на строительство «чугунки» голодом. Толпы призраков-мертвецов, окружающие несущийся поезд, – это жертвы непосильной работы и лишений при постройке дороги. Но их труд не пропал даром: они создали великолепное сооружение, и поэт народ-труженик: «Благослови же работу народную /И научись мужика уважать».

Поэт верит, что трудолюбивый русский народ не только проложит железные дороги, но и создаст в будущем «пору прекрасную»:

Да не робей за отчизну любезную...

Вынес достаточно русский народ, Вынес и эту дорогу железную –

Вынесет все, что Господь ни пошлет! Вынесет все – и широкую, ясную Грудью проложит дорогу себе.

Эти строки звучали призывом к борьбе.

В своем произведении Некрасов затронул актуальную для тех лет проблему – роль капитализма в развитии России. Публицистическая направленность стихотворения сочетается с художественным изображением картин непосильного труда рабочих, поэтическое обобщение – с глубоким лиризмом, поэтическое изображение русской осени и природы – с идейной направленностью.

Образы в «Железной дороге» наглядны и реалистически беспощадны. Народ изображен правдиво – таким, каков он есть в действительности. Поэт не обращается в своем произведении к многострадальному русскому трудовому народу, он сливается с народным сознанием. А ещё стихотворение, на мой взгляд, наполнено верой в силу русского народа.