Описание реки "днепр" из рассказа "тарас бульба"

Чуден днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. ни зашелохнет; ни прогремит. глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьется по зеленому миру. любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибережным лесам ярко отсветиться в водах. зеленокудрые! они толпятся вместе с полевыми цветами к и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, и его, кивая ветвями. в середину же днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. редкая птица долетит до середины днепра. пышный! ему нет равной реки в мире. чуден днепр и при теплой летней ночи, когда все засыпает - и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и землю и величаво сотрясает ризу. от ризы сыплются звезды. звезды горят и светят над миром и все разом в днепре. всех их держит днепр в темном лоне своем. ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе. черный лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть его хотя длинною тенью своею, - напрасно! нет ничего в мире, что бы могло прикрыть днепр. синий, синий, ходит он плавным разливом и середь ночи, как середь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье око. нежась и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную струю; и она вспыхиваете будто полоса сабли; а он, синий, снова заснул. чуден и тогда днепр, и нет реки, равной ему в мире! когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир - страшен тогда днепр! водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали. так убивается старая мать козака, выпровожая своего сына в войско. разгульный и бодрый, едет он на вороном коне, и молодецки заломив шапку; а она, рыдая, бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и заливается горючими слезами. дико чернеют промеж ратующими волнами обгорелые пни и камни на выдавшемся берегу. и бьется об берег, подымаясь вверх и опускаясь вниз, пристающая лодка. кто из козаков осмелился гулять в челне в то время, когда рассердился старый днепр? видно, ему не ведомо, что он глотает, как мух, людей.

Джамиля — образ женщины, никем до Ч. Айтматова так не раскрытый в прозе восточных литератур. Она живой человек, рожденный самой землей Киргизии. До появления Дани-яра Джамиля жила как ручеек, скованный льдом. Ни свекрови, ни мужу Джамили Садыку в силу вековых традиций “большого и малого дворов” и в голову не приходит, что в весеннюю пору солнце может разбудить и этот невидимый взору ручеек. И он может заклокотать, забурлить, закипеть и ринуться на поиски выхода и, не найдя его, не остановится ни перед чем, устремится вперед к вольной жизни. В повести “Джамиля” по-новому, тонко и с большим внутренним тактом Ч. Айтматов решает проблему столкновения нового со старым, патриархального и социалистического уклада в жизни, быту. Проблема эта сложная, и когда ее старались решить прямолинейно, то герои получались схематичными, отсутствовала психологическая убедительность. Ч. Айтматов счастливо избежал этого недостатка. Сеит, от имени которого ведется повествование, с почтением относится к своей матери — опоре семьи. Когда все мужчины “большого и малого дворов” уходят на фронт, мать требует от оставшихся “терпения вместе с народом”. Она в своем понимании вещей опирается на большой жизненный опыт и эпические традиции. В ее адрес автор не бросает ни единого упрека. А патриархальные устои, косность, обывательщина, покрытая плесенью благополучия, подтекстно высвечиваются автором, и в конечном счете читателю становится ясно, что все это давит на личность, лишает ее красоты, свободы и силы. Любовь Данияра и Джамили не только обнажила нравственные и социальные корни этой обывательщины, но и показала пути победы над нею. Любовь в повести выигрывает битву в борьбе с косностью. Как в этом произведении, так и в последующих Айтматов утверждает свободу личности и любви, потому что без них нет жизни. Сила воздействия настоящего искусства на душу человека ярко раскрыта в судьбе юного Сеита. Обыкновенный аильский подросток, отличающийся от своих сверстников, может быть, чуть большей наблюдательностью и душевной тонкостью, под влиянием песен Данияра вдруг начинает прозревать. Любовь Данияра и Джамили окрыляет Сеита. После их ухода он все еще остается в аиле Куркуреу, но это уже не прежний подросток. Джамиля и Данияр стали для него нравственным воплощением поэзии и любви, свет их повел его в дорогу, он решительно заявил матери: “Я поеду учиться.. . Скажи отцу. Я хочу быть художником”. Такова преобразующая сила любви и искусства. Это утверждает и отстаивает Ч. Айтматов в повести “Джамиля”.

Фамусов в своих монологах неоднократно рассуждает на тему богатства. Вспоминает он почтенного камергера, который был богат и на богатой был женат. Максим Петрович «на серебре, на золоте едал». Рассуждая о женихах, Фамусов делит их на богатых и умных, предпочтение при этом отдает богатым:

Будь плохенький, да если наберётся

Душ тысячки две родовых, –

Тот и жених.

Чацкий возмущен преклонением перед богатством, чинами и иностранцами. В монологе «Французик из Бордо» он, рассуждая о том, как ласково встречают иностранцев на Руси, произносит с сарказмом: «Ах! Франция! Нет в мире лучше края!».