Кто является прототипом ильи муромца, и какие реальные события положены в основу былины соловей разбойник?

Прототипом был Микула Селянинович.

Выбирай!
Главный
герой рассказа — человек необразованный, не лишенный свойственных русским
недостатков, в том числе дружбы с «зеленым змием» . Однако основное свойство
Левши — необыкновенное, чудесное мастерство. Он утер нос «аглицким мастерам» ,
подковал блоху такими мелкими гвоздями, что и в самый сильный «мелкоскоп» не
увидишь. Образом Левши Лесков доказывал, что неверно мнение, вложенное в уста
императора Александра Павловича: у иностранцев «такие природы совершенства, что
как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим
значением никуда не годимся» . Левша не поддается никаким соблазнам и
отказывается предать Родину, жертвуя жизнью, чтобы передать: «Скажите государю,
что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то,
храни Бог, войны, они стрелять не годятся» . Но чиновники так и не передали ни
тогдашнему императору, ни его преемнику этого предупреждения, в. результате
чего будто бы русская армия проиграла Крымскую войну. И когда друг Левши
«аглицкий полшкипер» на замечательном ломаном языке утверждает: «У него хоть и
шуба овечкина, так душа человечкина» , с нами говорит уже сам автор рассказа. И
в заключительной главке «Левши» Лесков сбрасывает маску простодушного и
малограмотного повествователя, сразу перенося читателей из времени Левши в
современность (рассказ был создан в 1881 г.) : «Теперь все это уже «дела
минувших дней» и «преданья старины» , хотя и не глубокой, но предания эти нет
нужды торопиться забывать, несмотря .на баснословный склад легенды и эпический
характер ее главного героя. Собственное имя Левши, подобно именам многих величайших
гениев, навсегда утрачено для потомства; но как олицетворенный народною
фантазиею миф он; интересен, а его похождения могут служить воспоминанием
эпохи, общий дух которой схвачен метко и верно» . Образ Левши, по мысли
писателя, напоминает о тех временах, когда имело значение «неравенство талантов
и дарований» , и заставляет с грустью смотреть на современность, когда,
«благоприятствуя возвышению заработка, машины не благоприятствуют артистической
удали, которая иногда превосходила меру, вдохновляя народную фантазию к
сочинению подобных нынешней баснословных легенд».(все)
           Идет в чем был: в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а
озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот
разорван; но ничего, не конфузится.
босого левшу,
словил левшу за волосы и начал
туда-сюда трепать так, что клочья полетели. А тот, когда его Платов перестал
бить, поправился и говорит:
-- У меня и так все волосья при учебе выдраны, а не знаю теперь, за
какую надобность надо мною такое повторение?
И твое имя тут есть? --спросил государь.
-- Никак нет, -- отвечает левша, -- моего одного и нет.
-- Почему же?
-- А потому, -- говорит, -- что я мельче этих подковок работал: я
гвоздики выковывал, которыми подковки забиты, -- там уже никакой мелкоскоп
взять не может.

Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок. Не жизнь – сказка! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Не красны сказки письмом, а красны смыслом. Красна сказка складом, а песня — ладом. Не дочитав сказки, не кидай указки! Мал бывал — сказки слушал, вырос велик — сам стал сказывать, да не слушают. Не всякая водица для питья годится, не всякая сказка людям указка. На думе, что под дымом; на сказках, что на салазках. На то и наука,- сказала карасю щука. Не за былью и сказка гоняется. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Не складна сказка письмом, складна вымыслом. О нем песни напевают, сказки сказывают. Рассказывай сказки! Если не вры, так сказки добры. Жил был царь Тофута — и сказка вся тута. Сказка про белого бычка. Сказал бы и еще сказку, да дома забыл. Сказка — ложь, а песня – правда. Сказка — складка, а песня – быль. Сказка вся, больше сказывать нельзя. Сказывали и мы сказки.