Вкакой ситуации морального выбора оказалась чернавка

Никто не мог победить антея в единоборстве, не зная тайны, откуда великан получал во время борьбы всё новые и новые силы. тайна же была такова: когда антей чувствовал, что начинает терять силы, он прикасался к земле, своей матери, и обновлялись его силы: он черпал их у своей матери, великой богини земли. во время битвы несколько раз геракл валил его на землю, но только прибавлялось силы у антея. но вдруг во время борьбы могучий геракл поднял антея высоко на воздух, его силы иссякли, и геракл либо задушил его, либо убил его, сломав хребет. геракл сделал ливию более благоприятной для жизни.

  поначалу жизнь моя была обыкновенная. сам я  уроженец воронежской губернии, с  тысяча девятьсотого года рождения. в  гражданскую войну был в  красной армии, в  дивизии киквидзе. в  голодный двадцать второй год подался на  кубань, ишачить на  кулаков, потому и  уцелел. а  отец с  матерью и  сестрёнкой дома померли от  голода. остался один. родни  — хоть шаром покати,  — нигде, никого, ни  одной души. ну, через год вернулся с  кубани, хатёнку продал, поехал в  воронеж. поначалу работал в  плотницкой артели, потом пошёл на  завод, выучился на  слесаря. вскорости женился. жена воспитывалась в  детском доме. сиротка. хорошая попалась мне девка! смирная весёлая, угодливая и  умница, не  мне чета. она с  детства узнала, почём фунт лиха стоит, может, это и  сказалось на  её  характере. со  стороны глядеть  — не  так уж  она была из  себя видная, но  ведь я-то не  со  стороны на  неё глядел, а  в  упор. и  не  было для меня красивее и  желанней  её, не  было на  свете и  не  будет!

рекламаplaycurrent time0: 07/duration time0: 29 loaded: 0% progress: 0%0: 07fullscreen00: 00unmuteперейти на сайт

придёшь с  работы усталый, а  иной раз и  злой, как черт. нет, на  грубое слово она тебе не  нагрубит в  ответ. ласковая, тихая, не  знает, где тебя усадить, бьётся, чтобы и  при малом достатке сладкий кусок тебе сготовить. смотришь на  неё и  отходишь сердцем, а  спустя немного обнимешь  её, скажешь: «прости, милая иринка, нахамил я  тебе. понимаешь, с  работой у  меня нынче не  заладилось». и  опять у  нас мир, и  у  меня покой на  душе.

дальше рассказывал опять таки про жену, как она его любила и  не  даже тогда, когда приходилось выпить лишнего с  товарищами. но  вскоре родились у  них дети  — сын, а  потом  — две дочери. тогда с  выпивками было покончено  — разве что кружку пива в  выходной себе позволял.

в  1929 увлекли его машины. стал он  шофёром грузовика. жил себе поживал да  добра наживал. а  тут  — война.