Одним предложением напишите сюжет сказки а с пушкина "о рыбаке и рыбке"

Старик со старухой-женой живет у моря. Старик добывает пропитание рыбной ловлей, и однажды в его сети попадается необычная золотая рыбка говорить человеческим языком. Она обещает любой выкуп и просит отпустить её в море, но старик отпускает рыбку, не прося награды. Возвратившись домой, он рассказывает жене о произошедшем. Обругав мужа, она заставляет его вернуться к морю, позвать рыбку и попросить хотя бы новое корыто вместо разбитого. У моря старик зовёт рыбку, которая появляется и обещает исполнить его желание, говоря: «Не печалься, ступай себе с Богом».

Возвратившись домой, он видит у жены новое корыто. Однако аппетиты старухи всё возрастают — она заставляет мужа возвращаться к рыбке снова и снова, требуя для обоих, а потом только для себя, всё больше и больше (получить новую избу, быть столбовой дворянкой, быть «вольную царицей», быть «владычицей морскою»). Море, к которому приходит старик, постепенно меняется от спокойного ко штормящему. Отношение старухи к старику всё ухудшается: сначала она только бранит его, став дворянкой, посылает на конюшню, а став царицей, выгоняет.

Под конец она призывает мужа обратно и требует, чтобы рыбка сделала её «владычицей морскою», причём сама рыбка должна стать у неё в услужении. Рыбка не отвечает на старика, а когда он возвращается домой, то видит старуху, сидящую в старой землянке у разбитого корыта.

В русскую культуру вошла поговорка «остаться у разбитого корыта» — то есть, погнаться за бо́льшим, а остаться ни с чем.

Меня зовут (имя) и я самый обычный ребёнок. У меня любящие родители, хорошие друзья, с которыми мы вместе проводим время. У меня хорошее, счастливое детство. Но как же всё было 80 лет, в самый разгар войны? Как бы мне было, если бы я был ребёнком в Блокаде Ленинграда?

Время почти 7 утра и я посыпаюсь от громкого звука выстрела, который только что был где-то рядом. Я пытаюсь встать с холодного пола какого-то почти развалившегося дома, но терплю неудачу. Голод так истощил меня, что я даже не могу подняться на ноги. Мне больно опираться на них, они все в синяках. Мама уже вернулась с хлебом, которые ей дали на карточки. Она сразу предложила его мне. Хлеба было мало, но он казался таким вкусным, будто я никогда его не пробовал. Мама мне подняться и я смог посмотреть в окно. Еле знакомые очертания города напоминали мне о совсем недавних временах, когда мы бегали по двору с одноклассниками и кидались портфелями. Я понял, как же сильно соскучился по ним. Недавно же мы были вместе, а сейчас я даже не знаю, живи ли они.

Я услышал, как к нашему убежищу бегут. Быстро бегут. Мне стало так страшно. Я ведь ещё не прожил даже половину своей жизни. Как же я хочу жить!
Дети Ленинграда перенесли многие страдания, выжили далеко не все, но те, кто боролся, цеплялся за жизнь всеми силами, смог преодолеть всё это и почувствовать, какой же прекрасной может быть жизнь.

“Всеми уважаемый” Иван Васильевич вспоминает давно происшедшее с ним, изменившее всю его дальнейшую жизнь.
Он говорит, что вся его жизнь переменилась из-за одного утра.
Иван Васильевич был страстно влюблен в Вареньку Б.. . Она и сейчас, в пятьдесят лет была красавица, а восемнадцатилетней девушкой была прелестна.
Он был провинциальным студентом, политикой не занимался, любил балы и танцы. Жизнь была прекрасна.
На балу они танцевали почти все танцы вместе. Один танец она танцевала с отцом.
Отец Вареньки был очень красивый, статный, высокий п свежий старик. Лицо его было румяное с белыми усами под царя Николая I. Он был старый служака николаевской выправки. Отец и дочь танцевали замечательно, все любовались ими”. Иван Васильевич же умилялся. Особенно умиляли его сапоги, не модные, а старые, “очевидно построенные батальонным сапожником”. Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог, а носит домодельные — думал юноша. Отец запыхался и подвел Вареньку к нему, чтобы они продолжали танец. Вскоре полковник уехал, но Варенька осталась на балу с матерью.
Итн Васильевич был счастлив “и боялся только одного, чтобы что-нибуд! не испортило.. . счастья”.
Вернувшись домой, он не мог усидеть на месте и вышел на улицу. Уже светалэ. Была самая масленичная погода, расстилался туман, насыщенный водой знег таял на дорогах, и со всех крыш капало. Недалеко от его дома было юле. Когда Иван Васильевич вышел туда, то увидел что-то большое черное и услыхал звуки барабана и флейты. Это была какая-то жесткая, неприятная музыка.
Оь стал приглядываться к этому “черному и непонятному” и, пройдя шаговсто, увидел много людей. Он решил, что это учение. Солдаты стояли в две шеренги с ружьями у ноги и не двигались. “Что они делают? ” — спросил И”ан Васильевич у проходившего мимо кузнеца. Тот ответил, что про-гоняюг сквозь строй солдата “за побег”.
Приглядевшись, Иван Васильевич увидел оголенного по пояс солдата, привяанного к ружью, которого волокли два солдата. Рядом шел высокий военний, показавшийся Ивану Васильевичу знакомым. Под ударами спина наказываемого превратилась в сплошное кровавое месиво. Солдат дергался, приостанавливался, но его тащили вперед, все новые удары ложились на его спину А рядом шел отец Вареньки, такой же подтянутый и румяный, как на ба^у. Наказываемый стонал, просил “помилосердствовать”, но его все били к били. Вдруг полковник ударил по лицу малорослого солдата, который недостаточно сильно ударил наказываемого. Затем он приказал подать ювых шпицрутенов но, оглянувшись, увидел Ивана Васильевича, и сделал вед, что не узнал его. Вернувшись домой, Иван Васильевич все время представлял себе виденную страшную картину и не мог спать. Но он не осуждал полковника. Он думал, что, “очевидно, полковник что-то знай1 такое, чего я не знаю. Если бы я знал то, что он знает, я бы понимал и то, что я видел, и это не мучило бы меня”. Уснул он только к вечеру и только после того, как напился пьян. Изан Васильевич не судил полковника, он хотел и не мог понять “его правд/”. Он не поступил в военную службу, как хотел ранее. Вообще нигде не служил и оказался, по его словам, “никчемным человеком”. А любовь с этого дня пошла на убыль, так как замечал в улыбке Вареньки черты лица отца. Как только видел ее, сразу вспоминал ее отца на площади во время экзекуции. И любовь так и сошла на нет.