Шолохов судьба человека что случилось после войны

Герои рассказа А.П. Платонова «Возвращение» перенесли все испытания Великой Отечественной войны, и это наложило отпечаток на их характеры.Семья капитана Иванова жила в тылу, но их жизнь нельзя назвать легкой. Любовь Васильевна ушла работать на кирпичный завод. Это тяжелый физический труд, у нее «руки от горя тряслись» из-за переживаний о муже, а дома оставались маленькие дети, голодные, в нетопленом помещении. Люба все вынесла на своих плечах, заботясь о детях, научила их хозяйничать. Это очень терпеливый и выдержанный человек. Она самоотверженная мать, верная жена. В гости к детям приходил Семен Евсеевич, чтобы в этой семье «отогреть» свою душу, потому что его трое детей погибли в Могилеве. Любовь Васильевна, как чуткий и душевный человек, понимает это, и ей обидно, что муж все неправильно понял, ведь она даже не считает себя женщиной в эти страшные годы, а только матерью.Петрушка – подросток лет двенадцати. Он ведет дома все хозяйство, разбирается в карточках, талонах и ордерах. Он расчетливый и экономный, по его мнению, все должны приносить пользу и не быть иждивенцами. Он заботится о матери, мечтая купить ей пальто, чтобы она не учит сестру каждый день грамоте и счету. Выяснение отношений между родителями Петрушка считает глупостью: «У нас дело есть, жить надо, а вы ругаетесь, как глупые какие…» В жизни он многое понимает и оказывается мудрее своего отца.Капитан Иванов привык к жизни на войне. Он многое испытал, провоевав всю войну, и сердце его ожесточилось. Без армии он чувствует себя «осиротевшим», жена и дети кажутся ему чужими. Он не понимает трудностей жизни в тылу, ведь на войне у него не было материальных забот. Теперь он понял свой долг. «Ему надо как можно скорее приниматься за дело, то есть поступать на работу, чтобы зарабатывать деньги, и жене правильно воспитывать детей». Он недоволен, что сын командует хозяйством, а не учится, он оскорблен, что чужой человек приходит к его жене и детям как к себе домой. «Ничего без расчета не бывает», и Иванов не верит в бескорыстие и «хорошее сердце» Семена Евсеевича. Капитан решает уехать к девушке Маше, служившей раньше в его полку, она кажется ему близким человеком его понять. И только в поезде он осознает свою ошибку. Увидев бегущих за вагоном детей, Иванов почувствовал сердцем их жизнь, отбросил ложное самолюбие и эгоизм и по-настоящему вернулся к своей семье.

ответ:“Веселье сердечное” - так назвал свои воспоминания о Борисе Викторовиче Шергине Юрий Коваль.

У Шергина необыкновенная живописность заключена в слове, в образах.

Ю. Коваль старался вывести его имя из забвения. Будучи членом редколлегии журнала “Мурзилка”, он печатал на его страницах шергинские сказки. Не без его активного участия вышли мультфильмы по сказкам “Волшебное кольцо”, блистательно озвученное актером Евгением Леоновым, “Мистер Пронькин быль”, мультальманах “Смех и горе у Белого моря”: сценарий по произведениям С. Писахова и Б. Шергина писал сам Ю. Коваль.

Ему врезалось в память шергинское “слово - ветер, а письмо-то век...”

Он редко говорил "обкатываю" про свои рассказы. Он их "укатывал" на слушателе, или "улаживал".

- Мне кажется, в море литературы, - говорил он, - как и в море вообще, текут реки. Много чистых родников и много мутных потоков. В Архангельске, где я родился, провел молодость, юность, живо было устное народное творчество. Кругом там пели еще былины и рассказывали сказы, предания. В молодости я при случае где-нибудь в знакомой семье пел былины, передавал так, как сам слышал. Но вообще молодые не пели былины, это считалось делом стариков. Мы рассказывали сказки. Говорят, что в детстве усвоил, то остается на всю жизнь. А я усвоил в детстве подлинное былинное звучание, сказы северные, подлинные. Вот так в самом начале я передавал услышанное от старшего поколения устное слово...

«…Тут я рассказал, что встретил в Москве человека, который составлял для издательства сборник автобиографий советских писателей. Готовился уже третий том таких автобиографий. Не худо бы, толковал я, и Шергину попасть в этот том.

- Третий том? - иронично размышлял Борис Викторович.- Я уж, наверно, в четвертый или в пятый. Нет, не стану писать. Кому это нужно?

Я твердо сказал, что нужно многим, и мне в частности. Писать для него в то время было делом не совсем Сам писать не мог, диктовал сестре.

- Раньше-то бывало не так.

- А как бывало?

- Бывало, пол мету, веник в сторону - и пишу! Ладно, не для третьего тома, для вас напишу. Вдруг и сгодится. Мы распрощались, а недели через две я снова поехал в Хотьково. Никак уж я не ждал, но Борис Викторович передал мне пять рукописных страничек, записанных рукою Ларисы Викторовны. К моему изумлению и счастью, на каждой странице в левом верхнем углу было написано: "Для Юры Коваля", посредине, тоже на каждой странице, заголовок «Б. Шергин» и на каждой же странице в правом углу дата: "3.1.70 г.". Рукопись эта хранится сейчас у меня. Она действительно не попала пока ни в третий том, ни в пятый. Вот ее текст:

"Богатство северорусской речи известно. Не только беседная речь, но и домашний обыденный разговор обилует оригинальностью речевых оборотов. Бесконечно богат и речевой словарь, при этом чисто русский. Но уважали книги с содержанием героическим. Юмористических книг и журналов не читали. Однажды я дал старику, моему дяде, комплект юмористического журнала "Будильник". Он вернул мне журнал со словами: "Что же отсюда можно вынести?" В Архангельске почти в каждом доме была и русская классическая литература. Но романы русские и западноевропейские пересказывались богатейшей северорусской речью.