Придумать продолжение к турецкой сказке ашик-кериб

Куршуд-Бек вышел на улицу и увидел сестру Ашика. Они влюбились в друг друга, а в то время Ашик и его прекрасная Магуль-Мегери справляли свадьбу. Тут заходит Куршуд-Бек через несколько минут, заявляет:- У меня тоже свадьба! -Ашик-Кериб понял, это его маленькая, уже повзровслевшая сестренка. И так, в одну ночь справили две свадьбы.

Однажды я шёл мимо толпы людей, они кричали и обзывали кого-то. Я подошёл посмотреть. Это, был человек. Его все оскорблял, но странно, он им ничего не отвечалкроткий, тихий, молчаливый человек. Ну думаю пройду мимо. На следующий день, опять, стоит толпа. И кричат что-то Юшке(так звали этого человека, как сказали мне жители деревни.) ну я и мимо. Завтра слышу что все кричат, уже не на Юшку, а друг на друга. Я вышел, спросил:"Что случилось?Где Юшка?" А люди мне отвечают что помер он. Человек этот был хороший, он слеповат, слаб здоровьем и в свои 40 лет выглядит как старик, потому что с детства болеет чахоткой. Это все что я узнал за небольшое время знакомства с Юшкой.

Долго спустя я понял, что русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными. В бесконечных буднях и горе – праздник и пожар – забава; на пустом лице и царапина – украшение…

В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание – все-таки мед.

Долго спустя я понял, что русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными.

Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе – человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой.

Но правда выше жалости, и ведь не про себя я рассказываю, а про тот тесный, душный круг жутких впечатлений, в котором жил, – да и по сей день живет, – простой русский человек.

Бабушка не плясала, а словно рассказывала что-то. Вот она идет тихонько, задумавшись, покачиваясь, поглядывая вокруг из-под руки, всё ее большое тело колеблется нерешительно, ноги щупают дорогу осторожно. Остановилась, вдруг испугавшись чего-то, лицо дрогнуло, нахмурилось и тотчас засияло доброй, приветливой улыбкой. Откачнулась в сторону, уступая кому-то дорогу, отводя рукой кого-то; опустив голову, замерла, прислушиваясь, улыбаясь всё веселее, – и вдруг ее сорвало с места, закружило вихрем, вся она стала стройней, выше ростом, и уж нельзя было глаз отвести от нее – так буйно красива и мила становилась она в эти минуты чудесного возвращения к юности!

Это ему в наказанье дано: Злого бы приказу не слушался, За чужую совесть не прятался!..

Бедные – не страшны, не опасны, в этом меня незаметно убедило жалостное отношение к ним бабушки и презрительное – со стороны деда.

Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми

Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками.

Объяснение: