Гёте "фауст": можно ли назвать высказывание архангелов гимном творца вселенной?

Роберт Стивенсон — уникальный английский писатель, творец с искренним сердцем. Он и сам признавал, что читатели считали его автором только одного единственного романа. Самокритичность и отсутствие упорства (по его же признанию) помешали выходу не одного романа.
Идея этой повести возникла у него, когда он нарисовал карту: «Так однажды я начертил карту острова; она была старательно и (на мой взгляд) красиво раскрашены; изгибы её необычайно увлекли мое воображение; здесь были бухточки, которые пленяли меня, как сонеты. И с бездумностью обреченного я нарек свое творение «Островом Сокровищ» . Когда я уронил задумчивый взгляд на карту своего острова, то средь придуманных лесов зашевелились герои моей будущей книги. Загорелые лица их сверкающее оружие вырисовывалось из самых неожиданных мест; они сновали туда и сюда, сражались и искали сокровище на нескольких квадратных дюймах плотной бумаги» . Вот так и рождаются всё великолепное — когда особенно не ждешь. И Стивенсон принялся писать, запустив свою фантазию в бескрайнее плавание. Так за пятнадцать дней было уже написано им ровно пятнадцать глав, а впоследствии он споткнулся, как часто бывает с начинающими писателями; было с ним это уже не раз во время незаконченных романов. Стивенсон вспоминает: «Уста мои были немы; в груди — ни слова более для «Острова Сокровищ» , а гостинице от меня уже дожидались гранки первых глав» . Но всё-таки писатель нашел в себе силы закончить свою первую книгу, которая, спустя лишь долгое время, обрела всеобщую любовь и явила миру не одно экранное воплощение.
При всей нацеленности Стивенсона на легкость в стиле, простоту изложения, «Остров Сокровищ» в наше время с успехом можно читать и перечитывать в любом возрасте. Ведь, чтобы чувствовать умом и сердцем необязательно оглядываться на свой календарный возраст и находить какие-то причины, для того чтобы отложить на полку такое великолепное произведение. Я не раз перечитывал «Остров Сокровищ» и последние слова всегда вызвали особые чувства. «Теперь меня ничем не заманить на это проклятый остров. До сих пор мне снятся по ночам буруны, разбивающиеся о его берега, и я вскакиваю с постели, когда мне чудится хриплый голос Капитана Флинта: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!» .

Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.

И стоит береза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.

А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.

Эпитеты, то есть определения, придающие красочность и выразительность поэтической речи автора:
- пушистые ветки;
- снежная кайма;
- сонная тишина;
- горят снежинки (эпитет выражен глаголом "горят");
- золотой огонь.

Олицетворение, то есть придание неодушевлённым предметам и явлениям признаков и качеств живых существ:
- берёза принакрылась;
- берёза стоит;
- заря, обходя кругом, обсыпает.

Сравнение:
- снег точно серебро

Метафоры, скрытые сравнения, употреблённые в переносном значении:
- снежною каймой распустились кисти белой бахромой.
- обсыпает ветки новым серебром.

Инверсия, то есть нарушение порядка слов, когда, к примеру, подлежащее стоит после сказуемого для придания большей выразительности и соблюдения стихотворного размера:
- распустились кисти;
- стоит берёза;
- горят снежинки.