50 ! не пишите ерунду, пропосту забирая не списывайте с интернета, ! заранее проанализируйте стихотворение ахматовой "стихи о петербурге" (тема, идея, строфа, рифма, выразительные средства языка и т.д.) вновь исакий в облаченье из литого серебра. стынет в грозном нетерпенье конь великого петра. ветер воздушный и суровый с черных труб сметает гарь. ах! своей столицей новой недоволен государь.
Ответы
«Школьная былина»
Как во школе-то Краснопахорской
Был шестой «А» класс,
Ни хорош, ни плох,
Да не хуже других.
А учились в нем добры молодцы,
Добры молодцы да красны девицы.
Учителя-то там милы женщины.
Все, как матери, со вниманием.
И наукам учат да все разным,
Да все строгие, справедливые,
Знаний требуют, прилежания,
На Руси чтоб, да на матушке,
Не перевелись бы умны головы.
А Екатерина-то, дочь Семенова
Учит нас языку рОдному,
Языку рОдному, языку русскому.
Чтобы были мы люди грамотны,
Люди грамотны да начитаны.
Пожелать-то ей очень хочется
Жить во здравии годы долгие
И учить детей уму-разуму.
Ой да много лет я в школушку ходила.
Ой да многое на свете повидала.
Повидала страшных двоек свет,
Повидала педагогов гнев.
И сражалася с домашними заданиями, я.
И страдала и кричала и стонала.
Но пришел раз богатырь великий.
Ой пришел ко мне он в комнату.
Показал мои оценки жуткие.
Закричал, что пол Москвы услышало.
Мол пора мне за мозги то браться,
Что не стать мне ни кем в этой жизни,
Если я не все исправлю.
И достала я свой мечик славный,
И пошла я в школушку кошмарную.
Рассекла я голову всем двойкам.
Я достала много уж пятерок.
Дальше ты сама - и я - замени на свое имя,
ибо нельзя в былине себя называть Я. Надо именем.
Из того ли то из города из Мурома,
Из той ли улицы из Комсомольской,
Где стояла много лет школа №6.
В школе той учились девицы косы длинны,
Добры молодцы с силой богатырской.
Учеников там видимо-невидимо,
Классов было множество великое.
Самый статный класс – 6Г.
Там было 14 девиц красных
И 13 молодцев прекрасных.
Были они умом могучи,
Шабутны сильно и тягучи.
И покушать были непротив.
Урок сидят, скрипят стулья,
Солнышко уж выше деревьев стало,
А они все стульями скрипят.
Вот уж третий урок к концу близится.
Раздается урчание животов,
В глазах загорается голодный огонь.
И уж учителя побаиваться начинают.
Вдруг как гром среди ясного неба раздается звонок.
Встрепенулись дети голодные,
Побросали перья да ручки,
И помчались в харчевню школьную.
Несется 6Г – дрожат стены,
Звенят стекла,
Пыль из-под ног вьется.
Да встречные-поперечные отбегают в стороны.
Налетели, подобно воронам, на еду,
Стучат ложками, грызут корки.
В мгновенье ока съели весь обед.
А уж после наступила благодать,
Сыты все, довольны и ленивы.Объяснение:.
Ответить на вопрос
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Этот город стал «колыбелью трех революций». Поэтому не могли остаться в стороне и писатели ХХ века: так появился мистический «Петербург» Андрея Белого, знаковые места прекрасного русского города, запечатленные в ранней поэзии Александра Блока (театр, аптека, фонарь, памятник Петру Первому). Свой город увидела и юная Анна Ахматова, которая выросла и получила свое первое образование в пригороде Петербурга — знаменитом Царском Селе. Незримую связь с Пушкиным, столетием раньше ходившим по дорожкам Екатерининского парка, любовавшимся Царскосельской статуей, Анна Андреевна чувствовала всю жизнь.
Свое произведение Ахматова назвала просто: «Стихи о Петербурге». Это небольшой цикл из двух стихотворений, написанных в 1913 году. Они объединены не столько самим городом, сколько именем его основателя. В первом восьмистишии возникают самые узнаваемые образы Петербурга — Исаакиевский собор и Медный Всадник. Только вот их окружение претерпело изменения: вокруг памятников архитектуры «черные трубы», с которых «душный и суровый ветер сметает гарь». Да, начало ХХ века и в России ознаменовалось индустриализацией. Появление заводов и фабрик стало символом прогресса в Европе, но русские люди, привыкшие к патриархальному, деревенскому укладу, неоднозначно относились к переменам.
Позже Александр Блок отзовется на эту тему своей «Фабрикой», а Сергей Есенин в знаменитом «Сорокоусте» передаст свое отношение к противостоянию «живого» и «железного» с поединка между «тонконогим жеребенком» и поездом, летящим «на чугунных лапах». Конечно, поединок выиграет железное чудовище, но симпатии героя навсегда останутся на стороне живой природы.
Отношение Ахматовой выражено лаконичней, но оно очевидно:
…своей столицей новой
Недоволен государь.
В первой части Петербург выглядит городом императора-победителя, там царит величественность и холод. Во второй части цикла ледяная монолитность уступает нежной хрупкости инея, сквозь которую проступает биение живого любящего сердца. Второе стихотворение цикла о любви. В нем в большей степени проявляются особенности акмеизма — литературного течения, под влиянием которого еще находилась в то время юная Анна Ахматова, только-только вышедшая замуж и родившая своего первенца. Акмеизм культивировал внимание к деталям, и их здесь великое множество: арка над Галерной, нераскрытый веер в руке героя, розовый месяц в небе над Летним Садом.
Любовь героев освящена присутствием Петербурга, ведь их тени навсегда останутся под аркой на Галерной. Отсюда чувство спокойствия, которое сквозит в каждой строке:
Сердце бьется ровно, мерно…
Вся любовь утолена.
Это чувство утоленной любви, уже не требующей «томительных свиданий у постылого окна», и создает ощущение покоя и в то же время свободы. По мысли автора, любовь родившаяся в Петербурге, останется вечной, как у «вечной» Сонечки Мармеладовой из романа «Преступление и наказания», как у Маши Мироновой — «капитанской дочки», отвоевавшей у государыни Екатерины свое право на женское счастье.
Спокойствие подчеркнуто и самим ритмом стиха: четырехстопный хорей замедляется с чередования женской и мужской рифмы. Однако последние строки стихотворения у внимательного читателя вызывают и другие ассоциации: «холодная улыбка императора Петра» невольно напоминает о «горделивом истукане», которого увидел безумный Евгений в Медном Всаднике.
Петербург навсегда останется для Анны Ахматовой свидетелем ее жизни: здесь она обрела любовь, здесь терпела первую «любовную пытку». В страшном 1938 году «простояла триста часов» возле стен знаменитой тюрьмы «Кресты», ожидая вестей о единственном сыне Льве Гумилеве. В этом городе встретила начало войны и пережила первые дни блокады. И любовь к этому прекрасному городу тоже осталась в сердце поэтессы навсегда.