Владимир Дубровский стал разбойником не по призванию или зову души. Стать таким его вынудили обстоятельства. Богатый и жестокий сосед помещик Троекуров не только незаконно отнял у его отца поместье, от чего тот умер, но и оставил самого Владимира без средств к существованию. Конечно, молодой человек мог вернуться в свой пехотный полк в Петербурге и продолжать службу, но чувство мести пересилило благопорядочность. Дубровский, сколотив из своих крепостных крестьян отряд, начал грабить богатых помещиков, вынашивая план мести Троекурову. Тем не менее, Дубровский часто поступал благородно. Когда он поджигал свой дом, чтобы он не достался Троекурову, то послал кузнеца Архипа открыть двери, если они закрыты, чтобы ночевавшие в доме приказные, приехавшие передавать Кистенёвку Троекурову, могли выбраться. Это говорит о том, что Владимир не хотел смертоубийства. Когда Дубровский узнал, что приказчик небогатой вдовы Анны Савишны Глобовой, пойманный разбойниками в лесу, везёт на почту деньги её сыну, гвардейскому офицеру, то отпустил его с миром. И наконец, влюбившись в Машу Троекурову, Владимир оставил планы мести её отцу. Всё это говорит о благородстве молодого человека, но не умаляет его вины, потому что он совершал преступления, разбойничая и грабя, пусть и нечестно наживающихся помещиков. Кроме того, благородные разбойники, Робин Гуд, к примеру, грабили богатых и раздавали награбленное бедным. Дубровский этого не делал. Поэтому назвать его благородным разбойником можно только отчасти.
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Краткое содержание иван шмелев как я тал писателем у мельницы
В раннем детстве нянька называла рассказчика «балаболкой». У него сохранились воспоминания раннего младенчества — игрушки, ветка берёзы у образа, «лепет непонимаемой молитвы», обрывки старинных песенок, которые пела нянька.
Всё для мальчика было живым — живые зубастые пилы и блестящие топоры рубили во дворе живые, плачущие смолой и стружками доски. Метла «бегала по двору за пылью, мёрзла в снегу и даже плакала». Половую щётку, похожую на кота на палке, наказывали — ставили в угол, и ребёнок её утешал.