Как составить план сказки всеволод михайлович гаршин то чего не было

В сказке «То, чего не было» мастерство сатирического обобщения Гаршина проявилось с еще большей остротой. Участники маленькой, но «очень серьезной» компании, собравшейся под вишнею и состоявшей из улитки, навозного жука, ящерицы, гусеницы, кузнечика и старого гнедого, в своей беседе затрагивали самые модные вопросы современности, служившие предметом споров в либеральных общественных кругах. Не случайно поэтому Гл. Успенский воспринял эту сказку как злую сатиру на либеральных болтунов. Он написал: «Вот крошечная сказка: „То чего не было“. В ней всего пять-шесть страниц, но попробуйте сосчитать по пальцам, каких сторон жизни хотел коснуться в ней Гаршин: всё, что составляет для всего общества насущнейшую заботу переживаемого им времени, — всё стремится Гаршин затронуть, поставить на свое место, указать связь между всею цепью явлений текущей действительности».

— Где же вожатый? — спросил я у Савельича . 

«Здесь, ваше благородие», — отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза. «Что, брат, прозяб?» — «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке! Был тулуп, да что греха таить? заложил вечор у целовальника: мороз показался не велик». В эту минуту хозяин вошел с кипящим самоваром; я предложил вожатому нашему чашку чаю; мужик слез с полатей. Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары.

— Где же вожатый? — спросил я у Савельича .  

«Здесь, ваше благородие», — отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза. «Что, брат, прозяб?» — «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке! Был тулуп, да что греха таить? заложил вечор у целовальника: мороз показался не велик». В эту минуту хозяин вошел с кипящим самоваром; я предложил вожатому нашему чашку чаю; мужик слез с полатей. Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары.