Каковы особенности речи гринева, марьи мироновой, пугачева, швабрина, савельича, василисы егоровны, капитана миронова?

Зараз ми бачимо кризу – сучасного світу, капіталізму, нинішньої демократії, індустрії, міжнародної і внутрішньої політики. І це не просто криза, це народження нового світу.

Зараз відбувається фазовий перехід – це поняття з фізики, і означає дуже рідкісну подію в історії людства, коли повністю змінюється політика-економіка-культура-релігія-мислення – усе.

До цього була т. зв. Неолітична революція – поява сільського господарства, релігії, перші міста і розшарування суспільства, виникли держави. Далі був Осьовий час (умовно від 600 р. до н.е. і тривав приблизно 1200 років), коли світ повністю змінився не лише через появу грецької філософії чи християнства, а й римського права, іудаїзму, буддизму тощо.

Трагический пафос характерен для всего творчества Достоевского и может быть отнесен к его сущностным характеристикам, однако трагическое в произведениях Достоевского имеет ряд особенностей, отличающих его как от античных трагиков, так и от новоевропейских. Трагедия (это слово означает в переводе «песнь козлов»), возникла как драматизация мифа (т.е. мистерия) об умирающем и воскресающем боге Дионисе: дионисийская мистерия завершалась хвалебной песней сатиров Дионису-воскресшему. Трагическое тоже есть как бы хвалебная песнь, но только не богу, а человеку: через свою трагическую гибель на путях свободы человек вплотную подходит к тому, чтобы вновь обрести себя. «Содержание трагедии есть <...> внутренняя закономерность человеческой жизни, осуществляющаяся и раскрывающаяся с очевидностью при попытке ее нарушить или отклониться от своей орбиты» (Булгаков С.Н. О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881—1931 годов. М., 1990. С. 193). Отсюда — высшая обреченность героев трагедии и непререкаемая правда этой обреченности. Это можно отнести к характеристике трагического и в произведениях Достоевского: его герои не знают еще своих «начал и концов», они застают себя в экзистенциальной свободе и, жаждая изведать, познать себя, идут по дороге свободы до конца — к катастрофе. В конце концов там, где происходит гибель, происходит и возрождение: там человек постигает свою сущность как свою судьбу.