1! 1! 1! из произведения «левша» лескова, из первых 5 глав выпишите слова искажения, заранее

Щиглеты — вместо «штиблеты»  

Сугиб — «сгиб»

Пубель — очевидно, вместо «пудель»

Парей — вместо «пари»; (ассоциация с «лук парей»)

Мелкоскоп — вместо «микроскоп»; соединение слов «микроскоп» и «мелкий»

Мантон — вместо «манто»; соединение слов «манто» и «балахон»

Керамида — вместо «пирамида»; соединение слов «керамика» и «пирамида»

Казамат — каземат (одиночная камера в крепости)

Грабоватый — вместо «горбатый»

Двухсестная — соединение слов «двухместная» и «сесть»

Камнесеченная — «высеченная из камня»

Объяснение:

«лесной царь» - свободная композиция, музыкальное строение которой подчинено развёртыванию сюжета. замечательна при этом гармония всех соотношений: сквозного музыкально-драматического развития и симметричности форм, вокального и инструментального начал, выразительности и изобразительности.

ритм сопровождения, его непрерывное тяжёлое биение, пронизывает , скрепляет и объединяет все части целого. в эту безостановочную октавную дробь - подражание топоту коня, скачке - вклиниваются тревожно возбуждённые гаммаобразные взлёты в басу. объединяя изобразительные и выразительные приёмы, шуберт создаёт полную зрительно-слуховую иллюзию.

начинается большим фортепианным вступлением, материал которого продолжает затем развиваться в партии сопровождения.

кроме фортепианного вступления есть ещё и вокальное обрамление, то есть вокальное вступление и послесловие; оно ведётся от лица рассказчика-повествователя:

кто скачет, кто мчится под хладною мглой?

ездок запоздалый, с ним сын молодой.

словами рассказчика завершается повествование:

ездок погоняет, ездок

в руках его мёртвый младенец лежал…

остальной текст - прямая речь, распределённая между отцом, его сыном и лесным царём.

реальные лица - повествователь, отец, ребёнок объединены близостью интонационного строя. но в соответствии с текстом, в музыку всякий раз привносятся новые штрихи, которые оттеняют индивидуальные черты, состояние каждого персонажа.

речь лесного царя заметно отличается от взволнованной речи рассказчика, ребёнка и отца преобладанием ласковой вкрадчивости, мягкости, завлекательности. обратите внимание на характер мелодии - отрывистой, с обилием вопросов и восходящих интонаций в партиях всех персонажей, кроме лесного царя, у него же она - плавная, закруглённая, певучая.

но не только характер мелодической интонации - с появлением лесного царя меняется всё фактурное сопровождение: ритм бешеной скачки, пронизывающий от начала до конца, уступает место более спокойно звучащим , благозвучным, нежным, убаюкивающим.

возникает даже своеобразный контраст между , такой взволнованной, тревожной по характеру в целом, с двумя лишь проблесками спокойствия и благозвучия (две фразы лесного царя).

не зная содержания произведения, возможно даже ошибиться, связав лирические эпизоды с появлением доброго и светлого персонажа на фоне общего смятения и тревоги. такова трагическая ирония этой музыки, как бы дразнящей слушателя мнимым светом и мягким призывом.

на самом деле, как это часто бывает в искусстве, именно в такой ласковости таится самое страшное: зов к смерти, непоправимости и безвозвратности ухода.

поэтому музыка шуберта не оставляет нам иллюзий: едва умолкают сладкие и страшные речи лесного царя, тут же вновь врывается неистовая скачка коня (или стук своей стремительностью показывающая нам последний рывок к спасению, к преодолению страшного леса, его темных и таинственных глубин.

на этом и заканчивается динамика музыкального развития : потому что в конце, когда наступает остановка в движении, последняя фраза звучит уже как послесловие: «в руках его мёртвый младенец лежал».

эта , реализму своих образов, является одним из самых впечатляющих произведений шуберта.

Кузьмин иллюстрировал русскую и западную классику («Актриса» Э. де Гонкура, 1933; «Театр» А. де Мюссе, 1934, и др.) и книги современных авторов, особенно охотно книги о жизни писателей — А С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого. Член МОССХа с 1938 года.

В 1950-х годах его рисунки были посвящены рассказу Н. С. Лескова о тульском Левше, затем были «Записки сумасшедшего» Н. В. Гоголя (1958), «Козьма Прутков» (1965), «Граф Нулин» (1957) и эпиграммы А. С. Пушкина (1979) и многое другое.

В общем, Кузьмин не художник, а иллюстратор больше)