Лихачев, "земля родная" "ваша профессия и ваш патриотизм" составить цитатный план. ​

У оповіданні Рей Бредбері розповідає, як у майбутньому люди знищили картину італійського художника доби Відродження Леонардо да Вінчі "Джоконда". Події відбуваються у зруйнованому місті, де радіоактивні поля і дороги, зіпсовані бомбами. Жителі великого міста, які вижили після атомних бомбувань, сповнені ненависті до минулого. Грігсбі, один із героїв твору, пояснює: «Людина ненавидить те, що її занапастило, що їх життя поламало. Вже так вона влаштована. Неро­зумно, можливо, але така людська природа". Люди, що стоять у черзі, не можуть дозволити собі купити за один пенні напій з ягід. Для них святковими є події, коли знищують книги, коли розбили кувалдою останній автомобіль. Восени 2061 року вони влаштовують свято: ламають все, що збереглося після катастрофи. Свідком подій став хлопчик Том. Він стає у чергу – влада дозволяє кожному бажаючому плюнути на картину Леонардо да Вінчі. Люди плюють і рвуть картину на шматки, ламають раму. За дорослими хлопчик ухопив шматочок полотна і затиснув його у руці. Він бачив, як «баби жували шматки полотна; як чоловіки розламували раму, піддавали ногою тверді клапті, рвали їх на дрібні-дрібні шматочки». Том повертається додому, там розкриває долоню й при світлі місяця бачить, що йому дісталася усмішка Джоконди. У фантастичному сюжеті автор привертає увагу до проблем майбутнього людства, занепаду цивілізації. Це твір - пересторога, попередження катастрофи, до якої може призвести бездуховність технізованого суспільства. Письменник переконаний, що духовне відродження людства починається з духовного відродження кожної людини.

Объяснение:

Жить и сгорать у всех в обычае, но жизнь тогда лишь обессмертишь, когда ей к свету и величию своею жертвой путь прочел я у одного поэта (б.пастернак. «смерть сапера»). так рассуждали декабристы. но следующее за ними поколение смотрело на мир иначе. богаты мы, едва из колыбели, ошибками отцов и поздним их умом, и жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом. так высказывался лермонтов о своих ровесниках в «думе». и если бы была необходимость подобрать эпиграфы к главам «героя нашего времени», все их можно было бы найти в этом стихотворении. последекабристская эпоха — тусклый период в нашей . господствовали муштра и казармы, живая мысль преследовалась, страна словно оцепенела. в эти годы появились люди и характеры, которые писатель обобщил в образе печорина, пояснив, что «герой нашего времени» — портрет, составленный из пороков поколения 30-х годов xix века в полном их развитии. да, григорий александрович печорин, к сожалению, отражал думы и настроения многих блестяще образованных и одаренных дворян. он мог сделать многое, но не совершил ничего достойного. лучшие силы и чувства потрачены впустую, на достижение целей, не слишком нужных ему и приносящих страдания другим. полный необъятных сил, он ищет им применение: похищает бэлу, например. для этого сбивает с пути мальчишку азамата, который после этого, скорее всего, «пристал к какой-нибудь шайке абреков, да и сложил буйную голову». лишает любимого коня казбича. а бедная бэла? ведь и она умирает. печорин страдает. он и сам не рад своей натуре и могучей энергии. но вот встречается княжна мери, и прежние сожаления оставлены: он влюбляет в себя девушку, принеся ей разочарование. а попутно заводит смертельную ссору с грушницким, которого прежде считал приятелем. печорин, соблазненный разгадкой тайны, мимоходом разрушает жизнь «честных контрабандистов». и только в «фаталисте», кажется, делает одно полезное дело: разоружает пьяного казака с риском для жизни. но словно какой-то рок преследует его. ведь и здесь кончается трагической смертью вулича, предсказанной григорием александровичем. кажется, между строк читаем мы: «дело нужно ему большое, полезное всем, чтобы жизнь обрела для него смысл! » но в эпоху «застоя», каким и было время правления николая i, больших, настоящих дел всегда не так уж перечислены наиболее интересные эпизоды известной нам жизни печорина. устав от нее, он едет умирать в персию. о самом страшном для каждого человека роковом рубеже он говорит просто и буднично: «что ж? умереть, так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно». почему же молодой, здоровый, богатый аристократ, счастливый в друзьях и любви, имеющий все возможности для службы и творчества, не находит себе места в жизни? ведь даже любит он от скуки, тщетно надеясь, что новое увлечение будет долгим. и ненавидим мы, и любим мы случайно, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, и царствует в душе какой-то холод тайный, когда огонь кипит в крови. у него нет цели в жизни, поэтому он мечется, не зная, чем себя занять. рассуждая с нашей точки зрения, он мог выбрать любую из дорог: жить в своих поместьях, обогащая отчизну и заботясь о крестьянах; по мере сил приносить пользу на государственной службе; заняться наукой, искусством или общественной деятельностью, пробуждая лучшие чувства в людях и осуждая несправедливость. наконец, жить семьей и воспитывать детей. но он не выбирает ни одну. конечно, во многом виноват сам печорин. в любую эпоху можно найти себе благое дело. но виновата и эпоха. больно за страну, в которой светлые умы и сильные характеры мелочно проводят свою жизнь. это говорит о кризисе строя. образы лишних людей, начавшись онегиным, присутствуют в лучших произведениях первой половины xix века. в наше совсем недавнее время тоже существовало много «лишних» людей. недаром так много в обществе опустившихся интеллигентов. им некуда было приложить силы. из рассказов отца я знаю, что два его товарища по университету, поэт и ученый, тщетно пытались послужить стране. застывшему обществу не нужны талантливые люди. я не буду писать, что не в тот век живу, наше время совсем неплохое, но большие умы нынче нам ни к чему; вдруг они посягнут на «святое», — так писал товарищ отца, он спился. у другого нелады конечно, наши родители и дворяне были материально в разных условиях. но беда у них одна: невозможность найти и осуществить свою цель в жизни. я верю, что время «лишних» людей прошло, что наше поколение не сможет жаловаться на отсутствие смысла жизни. и, надеюсь, что о моих ровесниках нельзя будет сказать: толпой угрюмою и скоро позабытой над миром мы пройдем без шума и следа, не бросивши векам ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда.