1.Найдите описание голодающих, еще раз прочитайте 2. Как относились к куркулям ( или кулакам) окружающие? В чем их вина? Представьте себе, как на ваших глазах умирает от голода человек: сначала ест кору, мусор на земле, все, что попадет на глаза, лишь бы заглушить боль и пустоту в желудке. А потом смерть, страшная, с пеной изо рта, с хрипом. И все это на глазах у взрослых и, самое ужасное, детей. Мальчик говорит, что от этого можно было сойти с ума. Почему он не сошел с ума? Что сдерживало? 3.Какое потрясение, более сильное, чем смерть куркулей, испытал Володя Тенков?

Они просто наблюдали за ними и не давали еду ,он не сошел с ума потому что сам был не голоден и не ощущал на себе , какого им, он наблюдал со стороны.

Объяснение:

3-То что это все происходило на глазах у взрослых и детей , а также что они ели мусор и все остальное , чтобы набить желудок.

1)куркули внешне даже не походили на людей.Высокие,обтянутая кожа, и с кротко горящими глазами.А другие были настолько толстыми их кожа была синей и казалось вот вот и сейчас лопнет.

2)куркулей все обходили стороной и относились с отвращением.Их вина была в том что он были богаче других или имели больше чем другие и за это их раскулачивали.

3) От тихого уличного случая

Меня зовут (имя) и я самый обычный ребёнок. У меня любящие родители, хорошие друзья, с которыми мы вместе проводим время. У меня хорошее, счастливое детство. Но как же всё было 80 лет, в самый разгар войны? Как бы мне было, если бы я был ребёнком в Блокаде Ленинграда?

Время почти 7 утра и я посыпаюсь от громкого звука выстрела, который только что был где-то рядом. Я пытаюсь встать с холодного пола какого-то почти развалившегося дома, но терплю неудачу. Голод так истощил меня, что я даже не могу подняться на ноги. Мне больно опираться на них, они все в синяках. Мама уже вернулась с хлебом, которые ей дали на карточки. Она сразу предложила его мне. Хлеба было мало, но он казался таким вкусным, будто я никогда его не пробовал. Мама мне подняться и я смог посмотреть в окно. Еле знакомые очертания города напоминали мне о совсем недавних временах, когда мы бегали по двору с одноклассниками и кидались портфелями. Я понял, как же сильно соскучился по ним. Недавно же мы были вместе, а сейчас я даже не знаю, живи ли они.

Я услышал, как к нашему убежищу бегут. Быстро бегут. Мне стало так страшно. Я ведь ещё не прожил даже половину своей жизни. Как же я хочу жить!
Дети Ленинграда перенесли многие страдания, выжили далеко не все, но те, кто боролся, цеплялся за жизнь всеми силами, смог преодолеть всё это и почувствовать, какой же прекрасной может быть жизнь.

“Всеми уважаемый” Иван Васильевич вспоминает давно происшедшее с ним, изменившее всю его дальнейшую жизнь.
Он говорит, что вся его жизнь переменилась из-за одного утра.
Иван Васильевич был страстно влюблен в Вареньку Б.. . Она и сейчас, в пятьдесят лет была красавица, а восемнадцатилетней девушкой была прелестна.
Он был провинциальным студентом, политикой не занимался, любил балы и танцы. Жизнь была прекрасна.
На балу они танцевали почти все танцы вместе. Один танец она танцевала с отцом.
Отец Вареньки был очень красивый, статный, высокий п свежий старик. Лицо его было румяное с белыми усами под царя Николая I. Он был старый служака николаевской выправки. Отец и дочь танцевали замечательно, все любовались ими”. Иван Васильевич же умилялся. Особенно умиляли его сапоги, не модные, а старые, “очевидно построенные батальонным сапожником”. Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог, а носит домодельные — думал юноша. Отец запыхался и подвел Вареньку к нему, чтобы они продолжали танец. Вскоре полковник уехал, но Варенька осталась на балу с матерью.
Итн Васильевич был счастлив “и боялся только одного, чтобы что-нибуд! не испортило.. . счастья”.
Вернувшись домой, он не мог усидеть на месте и вышел на улицу. Уже светалэ. Была самая масленичная погода, расстилался туман, насыщенный водой знег таял на дорогах, и со всех крыш капало. Недалеко от его дома было юле. Когда Иван Васильевич вышел туда, то увидел что-то большое черное и услыхал звуки барабана и флейты. Это была какая-то жесткая, неприятная музыка.
Оь стал приглядываться к этому “черному и непонятному” и, пройдя шаговсто, увидел много людей. Он решил, что это учение. Солдаты стояли в две шеренги с ружьями у ноги и не двигались. “Что они делают? ” — спросил И”ан Васильевич у проходившего мимо кузнеца. Тот ответил, что про-гоняюг сквозь строй солдата “за побег”.
Приглядевшись, Иван Васильевич увидел оголенного по пояс солдата, привяанного к ружью, которого волокли два солдата. Рядом шел высокий военний, показавшийся Ивану Васильевичу знакомым. Под ударами спина наказываемого превратилась в сплошное кровавое месиво. Солдат дергался, приостанавливался, но его тащили вперед, все новые удары ложились на его спину А рядом шел отец Вареньки, такой же подтянутый и румяный, как на ба^у. Наказываемый стонал, просил “помилосердствовать”, но его все били к били. Вдруг полковник ударил по лицу малорослого солдата, который недостаточно сильно ударил наказываемого. Затем он приказал подать ювых шпицрутенов но, оглянувшись, увидел Ивана Васильевича, и сделал вед, что не узнал его. Вернувшись домой, Иван Васильевич все время представлял себе виденную страшную картину и не мог спать. Но он не осуждал полковника. Он думал, что, “очевидно, полковник что-то знай1 такое, чего я не знаю. Если бы я знал то, что он знает, я бы понимал и то, что я видел, и это не мучило бы меня”. Уснул он только к вечеру и только после того, как напился пьян. Изан Васильевич не судил полковника, он хотел и не мог понять “его правд/”. Он не поступил в военную службу, как хотел ранее. Вообще нигде не служил и оказался, по его словам, “никчемным человеком”. А любовь с этого дня пошла на убыль, так как замечал в улыбке Вареньки черты лица отца. Как только видел ее, сразу вспоминал ее отца на площади во время экзекуции. И любовь так и сошла на нет.