Записать музыкальное впечатление «празднества» к. дебюсси.

празднества

второй «ноктюрн» — «празднества» — выделяется среди других произведений дебюсси ярким жанровым колоритом. в стремлении приблизить музыку «празднеств» к живой сценке из народной жизни композитор обратился к бытовым музыкальным жанрам. на контрастном противопоставлении двух основных музыкальных образов — танца и марша — и строится (в отличие от «облаков») трехчастная композиция «празднеств».

постепенное и динамичное развертывание этих образов придает сочинению более конкретный программный смысл. композитор пишет в предисловии: «празднества» — это движение, пляшущий ритм атмосферы с взрывами внезапного света, это также эпизод шествия (ослепительное и химерическое видение), проходящего сквозь праздник и сливающегося с ним; но фон остается все время — это праздник; это смешение музыки со светящейся пылью, составляющее часть общего ритма».

с первых же тактов ощущение праздничности создается пружинистым энергичным ритмом: (являющимся своеобразным ритмическим остовом всей второй части «ноктюрнов»), характерными кварто-квинтовыми созвучиями у скрипок на ff в высоком регистре, которые яркую солнечную окраску началу части.

на этом колоритном фоне появляется основная тема первой части «празднеств», напоминающая тарантеллу. мелодия ее строится на поступенном движении с многочисленными опеваниями опорных звуков, но типичный для тарантеллы триольный ритм и быстрый темп легкость и стремительность движению темы:

в ее раскрытии дебюсси не использует приемов мелодического развития (ритм и очертания темы почти не меняются на протяжении части), но зато прибегает к своеобразному варьированию, при котором каждое следующее проведение темы поручается новым инструментам, сопровождается иной гармонической окраской.

пристрастие композитора к «чистым» тембрам на этот раз уступает место тонко смешиваемым оркестровым краскам (звучание темы у рожка с кларнетом сменяется проведением ее у флейт с гобоями, затем у виолончелей с фаготами). в гармоническом сопровождении появляются мажорные трезвучия отдаленных тональностей и цепочки нонаккордов (напоминающих густо наложенный мазок на живописном полотне). в одном из проведений темы ее мелодический рисунок основан на целотонной гамме, что придает ей новый ладовый оттенок (увеличенного лада), часто используемый дебюсси в сочетании с мажором и минором.

на протяжении первой части «празднеств» неожиданно возникают и так же быстро исчезают эпизодические музыкальные образы (например, у гобоя на двух звуках — ля и до ). но один из них, интонационно родственный тарантелле и в то же время контрастирующий с ней образно и ритмически, к концу части постепенно начинает занимать все более главенствующее положение. четкий пунктированный ритм новой темы придает всему заключительному разделу первой части «празднеств» динамичный и волевой характер:

почти все проведения этой темы дебюсси поручает деревянным духовым инструментам, но в конце первой части вступает струнная группа оркестра, до сих пор выполнявшая, в основном, роль аккомпанемента. ее вступление придает новому образу значительную экспрессию и подготавливает кульминационный эпизод всей первой части.

редкое у дебюсси длительное нарастание динамики в конце первой части «празднеств», достигаемое постепенным подключением все новых инструментов (кроме медных и ударных), нарастающим вихревым движением, создает впечатление стихийно возникающего массового танца.

интересно отметить, что в момент кульминации снова главенствует триольный ритм и интонационное ядро первой темы — тарантеллы. но этот вершинный эпизод всей музыкальной картины первой части несколько импрессионистично обрывается. ощущения ясно выраженного завершения части не создается. она непосредственно, без цезур, выливается в средний раздел «празднеств».

Белый пудель 1903 краткое содержание рассказа читается за 2 мин оригинал  — 50 мин по  крыму путешествовала маленькая бродячая труппа: шарманщик мартын лодыжкин со  старой шарманкой, двенадцатилетний мальчик сергей и  белый пудель арто. в  тот день артистам не  везло. они ходили от  дачи к  даче, обошли весь посёлок, но  ничего не  смогли заработать. на  последней даче с  табличкой «дача дружба», мартын надеялся на  удачу. артисты были уже готовы для выступления, как тут из  дома выскочил мальчик лет восьми, а  за  ним ещё человек шесть. мальчик визжал, катался по  полу, дрыгал руками и  ногами, а  остальные пытались его уговорить принять микстуру. мать мальчика хотела прогнать артистов, но  мальчик пожелал увидеть представление. после выступления, мальчик потребовал, чтобы ему купили собаку. мать предложила немыслимые деньги за  арто, но  лодыжкин отказался. прислуга выгнала артистов на  улицу. через некоторое время бродячую труппу нашёл дворник дачи дружба. он  сообщил. что барыня даёт триста рублей  — трактир можно купить  — за  пуделя, но  лодыжкин непреклонен. торгуясь, дворник накормил арто колбасой. после скудного ужина артисты заснули. перед этим лодыжкин мечтал, как купит серёже красивое трико, в  котором он  будет выступать в  цирке. проснувшись, они обнаружили, что арто исчез. теперь без собаки, у  артистов упадут заработки. в  полицию лодыжкин не  заявил, поскольку жил по  чужому паспорту. артисты остановились на  ночлег в  кофейне. далеко за  полночь сережа вышел на  улицу. дойдя до  дачи «дружба», он  перелез через чугунный изящный забор. в  одной из  пристроек возле дома серёжа нашёл арто. увидев мальчика, арто громко залаял и  разбудил дворника. испугавшись, серёжа бросился прочь, арто побежал за  ним. интуитивно мальчик нашёл в  заборе лазейку, но  дворник был всё ближе и  ближе. подхватив пуделя, маленький акробат перелез через стену и  спрыгнул на  дорогу. дворник остался в  саду. в  кофейне арто отыскал среди спящих постояльцев лодыжкина и  облизал ему лицо. хорошенько расспросить серёжу старик не  успел  — тот уже крепко спал. 

Влади́мир Ива́нович Даль (10 [22] ноября 1801 — 22 сентября [4 октября] 1872) — русский писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора, военный врач. Наибольшую славу принёс ему непревзойдённый по объёму «Толковый словарь живого великорусского языка», на составление которого ушло 53 года.
———————————————
Владимир Даль родился 10 (22) ноября 1801 года в посёлке Луганский завод (ныне Луганск) Екатеринославского наместничества Российской империи в семье лекаря горного ведомства[7] Ивана Матвеевича Даля и его жены Юлии Христофоровны, урождённой Фрейтаг.

Его отец, обрусевший датчанин Йохан (Иоганн) Кристиан Даль[8] (дат. Johan Christian Dahl, 1764 — 21 октября 1821), принял российское подданство вместе с русским именем Иван Матвеевич Даль в 1799 году. Он знал немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский язык, был богословом и медиком. Известность его как лингвиста достигла императрицы Екатерины II, которая вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря. Иоганн Даль позднее уехал в Йену там курс врачебного факультета и возвратился в Россию с дипломом доктора медицины. Российская медицинская лицензия гласит: «Иван Матвеев сын Даль 1792 года марта 8 числа удостоен при экзамене в Российской империи медицинскую практику управлять».

Иван Даль в Петербурге женился на Юлии Христофоровне Фрейтаг, у них родились две дочери (Паулина и Александра) и четверо сыновей.