Краткий пересказ рассказа гном а. а. крестинский

а мы как можем ? ? мы же не можем ща тебя

У творы Міколы Гусоўскага "Песня пра зубра" паэтычная задума выйшла далёка за межы палявання. Важнымі тэмамі паэмы з'яўляюцца апісанне грамадскапалітычнага жыцця сучаснай аўтару пары і ранейшага часу, а таксама ўслаўленне асобы князя Вітаў-та і яго дзейнасці. Мікола Гусоўскі ў сваім творы ідэалізуе вобраз Вітаўта, услаўляе князя як мудрага і дальнабачнага палітыка: Княжанне Вітаўта лічаць усе летапісцы Росквітам княства Літоўскага, нашага краю, I называюць той век залатым... Міжволі ўзнікае пытанне: чаму Мікола Гусоўскі ў сваіх пошуках ідэальнага кіраўніка звяртаецца да міну-лых часоў? Магчыма таму, што ён не мог знайсці такі прыклад сяррд сваіх сучаснікаў.Вобраз Вітаўта намаляваны аўтарам з надзвычайным захапленнем і любоўю. Іменна ў гэтым уладары Гусоўскі ўбачыў увасабленне вайсковай магутнасці і дзяржаўнай велічы княства Літоўскага. Князь Вітаўт паказаны ў паэме ў сваім паўсядзённым жыцці. У той час вельмі часта здаралася, што болынае княства падпа-радкоўвала сабе меншае. Побач жа з Вялікім княствам Літоўскім знаходзіліся такія магутныя дзяржавы, як Маскоўскае княства, Польскае каралеўства, якія не былі супраць таго, каб крыху пашырыць свае межы. А часам яшчз і манголататары рабілі набегі. Пры такіх абставінах князь і яго дружына павінны былі быць "сцяной", за якой хаваліся ў час небяспекі жыхары княства. Разумеючы гэта, Вітаўт старанна рыхтаваў ваю дружыну і княства да будучых войнаў: Сам гартаваны, як меч на кавалдзе паходнай, Вітаўт і знаць не хацеў сабе большага шчасця, Чым гартаваныя ў бітвах бясстрашныя раці.Князь не звяртаў ніякай увагі на паходжанне сваіх юінаў. Для яго галоўным была доблесць кожнага дружынніка:Ох, не любіў баязліўцаў і лестаў з магнатаў!

Будзь ты магнатам, але калі дрэйфіш у справе, Лёс незайздросны ў такога - пагарда дружыны.

Таксама Вітаўт быў чулым, справядлівым, патрабавальным і жорсткім у адносінах да злачынцаў, хабарнікаў. Усе гэтыя якасці неабходны ўладару, бо інакш просты чалавек не будзе бачыць мяжу паміж добрым і дрэнным. Так, разумеючы, якое яго чакае пакаранне, разумны ніколі не пераступіць закон. Аб вышэйадзна-чаных якасцях князя Вітаўта Мікола Гусоўскі піша:Строга і крута судзіў, і пры тым - справядліва...  Прагнасць нажыцца пад шыльдаю варты закона, Сквапнасць - загрэбці кавалак у бліжняга зрота -  Ён тыранічнымі сродкамі так пратараніў,  Што на еякі нават завад іх выееўся ў княстве.  Кім бы і чым бы ні быў ён пры іншых заслугах,  Нават за гэта адно я пяю яму славу.У сваёй "Песні пра зубра" Мікола Гусоўскі параўноўвае магутнасць зубра і веліч асобы князя Вітаўта. Аўтар адносіцца да знакамітага ўладара княства Літоў-скага з відавочнай сімпатыяй і вялікай пашанай.

Объяснение:

Когда я был в Риме, светлейшая королева, папа Лев Х, упоминая как-то о северной охоте и величине зверей, убедил красноречивыми словами почтеннейшего господина плоцкого епископа Эразма, в то время посла от вашего Величества при нем, чтобы чучело бизона, которого мы называем зубром, его набитая сеном шкура была доставлена в Рим.

Плоцкий епископ обещал эту исполнить и списался с Радзивилом, виленским воеводой, с целью подыскать шкуру грандиозного зверя этой породы, а меня, тогда своего близкого друга, обязал написать что-либо о природе и охоте на этого зверя, желая предоставить папе вместе с чучелом и описание зубра.

Но все это потерпело неудачу в связи с неожиданной смертью Льва. Остается, однако, маленькое сочинение, написанное тогда мною наспех, так как мне не хватало ни времени, ни дарования, которое я решил опубликовать в честь твоего Величества. Это сочинение преподношу я тебе в виде скромного дара, надеясь, что случится так, что его Королевская Милость по своему обыкновению пойдет на охоту, и эта книжка, содержащая лесные приключения, привлечет тебя к ее прочтению. Тем самым я желаю не столько улучшить свое положение, сколько проложить путь ученым мужам, чтобы и они преподнесли тебе свои творения. И чтобы ты, ученейшая государыня, оценила их дарования и порекомендовала своему светлейшему мужу, который обязан иметь более времени для ведения войн, чем для чтения книг, тех, кого сочтешь наиболее талантливыми. Ибо вижу я с величайшей для себя скорбью и, понятно, с какой-то утратой для государства, что выдающиеся умы испытывают всяческое неуважение. Они из-за материального неустройства не могут себя проявить. Я вижу также, что есть немало людей, обладающих и богатством и дарованием. Однако, когда они видят, что ученые, художники и поэты так мало ценятся, то стремятся больше накапливать богатства, чем облагораживать души. И из-за столь ничтожного дела жертвуют они самым высоким призванием своей личности. А если возьмешь ты на себя общее покровительство этими занятиями, тогда возвысятся таланты, и в больших делах Королевского Величества они принесут так что государство будет сохраняться в своем положении в эти ужасные времена.

Государство опирается больше на доблесть духа, чем на силу тела, о чем свидетельствуют как греки, так и римляне. Наиболее могущественны они были тогда, когда расцветали науки. А как только начали исчезать таланты, силы упали, а с падением последних обрушилась их держава и восторжествовало рабство. То же и у нас. Те, кто ведут войны согласно обычаям древности, которые отражены наиболее полно в книгах, пусть возвысят военные подвиги и отодвинут то, что мешает общественной деятельности, и подумают, сколько нам бояться турка! Пусть поразмыслят те, кто хорошо знает из чтения исторических книг, что и греки и римляне на вершине могущества своего развернули когда-то военные действия против этих стран мира, пока не усомнятся, что для оружия римлян Германия, а для греков Дунай были почти вечными границами и рубежами на этом пути. Так что и Великий Александр, замысливший господство над всем миром, устрашенный мужеством народа этого, не дерзнул перейти Дунай, на берегу которого остановился, и, как хорошо известно, повел войска против невоинственных народов Азии.

Хотя нам не свойственны ни нравы, ни обычаи древних, однако вечная сила неба и мужество нашего воина-ратника не погибнет когда дело дойдет до оружия, если только мы, невооруженные, не будем раздавлены каким-то роковым несчастьем или, вернее, из-за изворотливости некоторых и беспечности, которая, как мне кажется, нас связывает.

Мне доподлинно известно, светлейшая госпожа, с какой любовью счастья желаешь ты этому королевству и как много рассуждаешь и говоришь об улучшении его положения. Но я действительно не вижу, чем ты можешь ему больше нежели тем, если проявишь себя благожелательной, склонной к опеке науки и искусства. Тогда будет и государству большая польза, а высокая слава имени твоего распространится таким путем еще выше с похвалами твоих воспитанников. Ибо что может быть более чудесным и достойным твоих предков и твоей знаменитейшей из арагонского дома семьи, более совершенным из всех форм благочестий, если их оценить и в мирное время, и в войну, и в деле религии? Однако и они никогда б не наполнили земли мира такой громадной славой жизни и подвигов с любовью всего поколения и не проявили б себя так удивительно в разных испытаниях судьбы перед потомками, если бы их личная ученость и свойственная этому роду благосклонность к ученым мужам не вознесли бы их на такую высоту, что они были восславлены звонкой лирой выдающихся талантов. Так что мне остается заслуженно молчать о них, особенно здесь, где я подчинен неизбежному закону выражаться кратко.

Желаю здоровья и быть достойной славы своего блистательного рода.