Сочини слова к одной из мелодий ф.шопена, которая звучит то затаённо, вполголоса, то мужественно и призывно.

Я знаю,все боимся,но мы должны остаться воевать за Родину

Альфред Хичкок считал приход звука в кино величайшей трагедией в истории "главнейшего из искусств". Но даже в "немые времена", когда фильмы озвучивали таперы, оно развивалось рука об руку с музыкой. Мы с легкостью запоминаем имена режиссеров и исполнителей главных ролей в полюбившихся фильмах, но фамилия автора саундтрека, за редкими исключениями, в голове не задерживается. Настало время исправить эту несправедливость. Об авторах, аранжировщиках и исполнителях музыки из советских фильмов вспоминает колумнист m24.ru Алексей Байков. Читайте первую часть его материала.

Собственно, под термином "классика" здесь и далее мы будем понимать не столько то, что мы привыкли с ним ассоциировать – симфоническую музыку, исполненную высоколобыми музыкантами в  усилий членов Союза композиторов СССР. Диапазон получается довольно приличным: включающим в себя как собственно симфонические произведения, так и советскую эстраду, джаз, так называемый "филармонический" рок и позднесоветскую поп-музыку во всем ее многообразии. Объединяет эту разношерстную кучу стилей и жанров лишь одно – вся эта музыка писалась людьми, имевшими советское академическое (одно из лучших в мире, к слову) музыкальное образование.

Ну и что, в конце концов, тот же Моцарт или Гайдн написали немало легких вещей, предназначенных для увеселения широкой публики. Да и что греха таить – сегодняшние "попробуй джага-джага", как правило, сочиняются теми же руками, что и авангардные симфонии, ибо для создания примитивного сочетания нот влезть в мозги всем и каждому, как раз и требуется крепкий профессионал.

Практически все "топовые" советские композиторы сочиняли для кино, поскольку именно эта работа и являлась основным источником их дохода, не считая отчислений с продажи клавиров (нотных записей), а "авторские" в системе Госконцерта были мелочевкой "на пиво".

Этот мрачного вида человек, игрок и дебошир совершенно преображался, взяв в руки скрипку. Даже тем, кто считал, что его слава лучшего скрипача в мире раздута, приходилось смириться, когда им доводилось услышать его игру. Для людей, в музыке не разбиравшихся, он устраивал настоящие представления с звукоподражанием – "жужжал", "мычал" и "разговаривал" струнами. Его творческий путь оборвался стремительно и трагично. Из-за туберкулеза Паганини пришлось вернуться в Италию, а приступы кашля не давали ему разговаривать. В родную Геную он вернулся глубоко больным человеком. Ужасно страдая от тяжелейших приступов, Никколо прожил еще три года.