Какие стихи сравнивают с симфонией калинникова

Музыка первая часть начинается спокойной певучей мелодией струнных без со­провождения. ей отвечают мягкие аккорды валторн, поддержанные низ­ кими деревянными и литаврами. это главная партия сонатного аллегро. певучая мелодия подхватывается другими инструментами, развивает­ся, распевается все шире. побочная партия — широкая лирическая ме­лодия, полная сердечного тепла, трепетная и увлеченная, звучит мягко и нежно у солирующей валторны, альтов и виолончелей на фоне взвол­нованного синкопированного аккомпанемента. она не создает контрас­та с первым образом, а дополняет его. заключительная тема основана на коротких мотивах, сходных по характеру с главной. после повторения экспозиции согласно классическим канонам, начинается разработка, в которой обе темы многообразно варьируются, приобретают напряжен­ные, порой драматические черты. достигается лирическая кульминация части, после которой наступает реприза. вторая часть, по свидетельству ученика и друга калинникова, автора книги о нем пасхалова, возникла во время бессонницы: «все спит, из­ вне не доносится ни одного звука. но самая тишина вибрирует. ощущаешь пульсацию собственного сердца, душу охватывает чувство одино­чества». среди напряженной тишины, ощущение которой так ярко передано в музыке начала анданте, возникают очертания прекрасного образа, манящей, может быть несбыточной, мечты. характер мелодий, звучание оркестра — все выдержано в пастельных тонах. задумчивой первой теме, как бы плывущей на фоне баюкающего аккомпанемента скрипок и арф, мягко контрастирует вторая — меланхоличная и томная мелодия, интонируемая гобоем. ее дополняет широкий распев всех вы­соких инструментов оркестра. как будто светлая мечта овладевает со­знанием, заполняет все, вытесняя ощущение тишины. но вот, в репризе трёхчастной формы, возвращается первоначальное настроение, светлое видение рассеивается, воцаряется покой. третья часть — яркое, жизнерадостное широко развернутое скерцо, рисующее картины народного веселья. полная удали мужская пляска сменяется плавной грацией девичьего хоровода. легко и непринужден­но плетется его кружевной узор. в прозрачном свирельном наигрыше солирующего гобоя (трио — средний раздел сложной трехчастной фор­мы) звучат то задушевное грустное раздумье, то задор. возобновляется стремительная пляска, завершая полную жизни и красок картину. финал симфонии — развязка драматургического развития. он начи­нается как и первая часть — звучанием ее главной темы в унисонах струн­ной группы. дальше на протяжении финала, также написанного в сонат­ной форме, среди разнообразных сцен и настроений, в смене плясовых, танцевальных и лирически-напевных эпизодов возникают знакомые мо­тивы. звучат обе темы первой части, слышится свирельный напев сред­ней части скерцо, появляется и задумчивая плывущая мелодия из андан­те. но здесь она преображается: среди всеобщего шумного ликования, в триумфальном звучании валторн и тромбонов она возвещает о дости­жении заветной мечты. в радостном, торжественном ее характере слышатся гимнические черты.

В славном в Нове-граде
Как был Садко-купец, богатый гость.
А прежде у Садка имущества не было:
Одни были гусельки яровчаты;
По пирам ходил-играл Садко.
Садка день не зовут на почестей пир,
Другой не зовут на почестен пир
И третий не зовут на почестен пир,
По том Садко соскучился.
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Тут-то Садко перепался,
Пошел прочь от озера во свой во Новгород.
Садка день не зовут на почестен пир,
Другой не зовут на почестен пир
И третий не зовут на почестен пир,
По том Садко соскучился.
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Тут-то Садко перепался,
Пошел прочь от озера во свой во Новгород.
Садка день не зовут на почестен пир,
Другой не зовут на почестен пир
И третий не зовут на почестен пир,
По том Садко соскучился.
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Показался царь морской, 
Вышел со Ильмени со озера, 
Сам говорил таковы слова:
- Ай же ты, Садхо новгородский!
Не знаю, чем буде тебя
За твои за утехи за великие,
За твою-то игру нежную:
Аль бессчетной золотой казной?
А не то ступай во Новгород
И ударь о велик заклад,
Заложи свою буйну голову
И выряжай с прочих купцов
Лавки товара красного
И спорь, что в Ильмень-озере
Есть рыба - золоты перья.
Как ударишь о велик заклад,
И поди свяжи шелковой невод
И приезжай ловить в Ильмень-озеро:
Дам три рыбины - золота перья.
Тогда ты, Садко, счастлив будешь!
Пошел Садко от Ильменя от озера,
Как приходил Садко во свой во Новгород,
Позвали Садка на почестен пир.
Как тут Садко новогородский
Стал играть в гусельки яровчаты;
Как тут стали Садка попаивать,
Стали Садку поднашивать,
Как тут-то Садко стал похвастывать:
- Ай же вы, купцы новогородские!
Как знаю чудо-чудное в Ильмень-озере:
А есть рыба - золоты перья в Ильмень-озере!
Как тут-то купцы новогородские 
Говорят ему таковы слова:
- Не знаешь ты чуда-чудного,
Не может быть в Ильмень-озере рыбы - золоты перья.
- Ай же вы, купцы новогородские!
О чем же бьете со мной о велик заклад?
Ударим-ка о велик заклад:
Я заложу свою буйну голову,
А вы залагайте лавки товара красного.
Три купца повыкинулись, 
Заложили по три лавки товара красного, 
Как тут-то связали невод шелковой 
И поехали ловить в Ильмень-озеро. 
Закинули тоньку в Ильмень-озеро, 
Добыли рыбку - золоты перья; 
Закинули другую тоньку в Ильмень-озеро, 
Добыли другую рыбку - золоты перья; 
Третью закинули тоньку в Ильмень-озеро, 
Добыли третью рыбку - золоты перья. 
Тут купцы новогородские 
Отдали по три лавки товара красного.
Стал Садко поторговывать,
Стал получать барыши великие.
Во своих палатах белокаменных
Устроил Садко все по-небесному:
На небе солнце - и в палатах солнце,
На небе месяц - и в палатах месяц,
На небе звезды - и в палатах звезды.
Потом Садко-купец, богатый гость, 
Зазвал к себе на почестен пир 
Тыих мужиков новогородскиих 
И тыих настоятелей новогородскиих: 
Фому Назарьева и Луку Зиновьева.
Все на пиру наедалися,
Все на пиру напивалися,
Похвальбами все похвалялися.
Иной хвастает бессчетной золотой казной,
Другой хвастает силой-удачей молодецкою,
Который хвастает добрым конем,
Который хвастает славным отчеством.
Славным отчеством, молодым молодечеством,
Умный хвастает старым батюшком,
Безумный хвастает молодой женой.
Говорят настоятели новогородские:
- Все мы на пиру наедалися,
Все на почестном напивалися,
Похвальбами все похвалялися.
Что же у нас Садко ничем не похвастает?
Что у нас Садко ничем не похваляется?
Говорит Садко-купец, богатый гость: 
- А чем мне, Садку, хвастаться, 
Чем мне, Садку, пахвалятися? 
У меня ль золота казна не тощится, 

Балаш, сын простого крестьянина Атакиши, добившись «положения» в обществе, усвоил внешний «европейский лоск», но по существу так и остался невеждой и мещанином. В простой любящей жене Севиль его отталкивает отсутствие «светскости». Балаш видит свой идеал в мещанке Дильбер в Париже «курс маникюра» и считающейся законодательницей «хорошего тона» в салонах мусаватистов.

По наущению Дильбэр Балаш выгоняет Севиль из дому и разлучает её с маленьким сыном Гюндюзом. Дильбэр использует Балаша, который имеет доступ к государственной казне, в корыстных интересах своих друзей — Абдулалибека и Мамедалибека. Сестра Балаша — молодая девушка Гюлюш — вступается за права Севиль. Гюлюш, Атакиши и отец Севиль — Баба-киши, возмущенные низостью Балаша, отворачиваются от него.