Все простые интервалы в ре диез миноре. 40 , ! : d

Смотря откуда строить. Если от тоники, то

ре# - ре# - чистая прима.

ре# - ми-бекар - малая секунда.

ре# - ми# - большая секунда.

ре# - фа# - малая терция.

ре# - фа-дубль диез - большая терция.

ре# - соль# - чистая кварта.

ре# - ля-бекар (или соль-дубль диез) - тритон.

ре# - ля# - чистая квинта.

ре# - си-бекар - малая секста.

ре# - си# - большая секста.

ре# - до# - малая септима.

ре# - до-дубль диез - большая септима.

ре# - ре#(октавой выше) - чистая октава.

Музыкальный язык очень хорошо умеет передавать чувства и настроения. Но он не умеет рисовать картины и рассказывать истории. Как же так? Ведь мы уже знаем много музыкальных картин, музыкальных сказок. Но обратите внимание: для того чтобы «нарисовать» что-нибудь с музыки или «рассказать» о чём-нибудь, композиторы прибегают к обычного, словесного языка. Это может быть всего одно слово в названии пьесы, например «Утро». Но это слово направляет нашу фантазию. Мы можем услышать в музыке настроение покоя, чувство радости, мелодию, похожую на наигрыш пастушьего рожка, а название подскажет нам, что это картина утра.

Вспомните сюиту Слонимского «Принцесса, не умевшая плакать». Там у каждой части есть не только название, но и более подробное пояснение в виде отрывка из сказки.

Все названия и словесные пояснения к музыкальным произведениям называютсяпрограммой. А музыка, у которой есть программа, называется программной музыкой.

Программные музыкальные произведения могут быть самыми разнообразными. Можно попытаться выделить два основных типа программности — картиннуюи сюжетную.

Музыкальные «картинки» обычно бывают небольшими миниатюрами, в которых развивается один музыкальный образ: «портрет», «пейзаж» или особая звукоподражательная картина, например шум вьюги или птичье пение.

Музыкальные «сказки» и «рассказы» обычно укладываются в более крупную форму. Там, как правило, несколько музыкальных тем, которые соответствуют разным событиям сюжета, и более разнообразное развитие этих тем. Но, рассказывая интересную историю, можно и «картинку нарисовать». Поэтому в музыкальных произведениях, написанных по мотивам какого-либо сюжета, мы часто можем встретить смешанный (картинно-сюжетный) тип программности.

Иногда, когда композиторы пишут музыку по мотивам литературного произведения, они не «пересказывают» в музыке сюжет, а передают, например, только чувства главных героев. Такую программность можно назватьпсихологической.

Возраст наиболее древних музыкальных инструментов (флейт), найденных в пещере Холе-Фельс на юго-западе Германии, составляет около 40 тыс. лет. Плутарх поминает флейтиста Исмения[источник не указан 2143 дня], а за 5 веков до него Платон отмечал, что горожане предпочитали инструментальную музыку, исполняемую на струнных (лиры, кифары), а в сельских районах – на духовых инструментах (свирели).

В XIV веке инструментальное искусство продолжает развиваться. К примеру, посол Тевтонского ордена (Конрад Кибург) отмечал, как в одной из церквей в ВКЛ «трубы, гобои, бубны, огромные котлы издавали столь могучие звуки, что казались более военною, чем церковною музыкой, но в этих звуках было столько гармонии и музыкальности, они стихали так постепенно и нежно и наконец исчезли в таком прекрасном, мужественном пении: «Gloria Patri et Filio» et caet., что мы были поражены в высшей степени»[источник не указан 2143 дня].

Однако тезис РПЦ – «Инструменты, не имеющие ни души ни жизни, не могут хвалить Бога» – уже к началу XVII века привел при своей реализации к состоянию, которое описываетПётр Петрей: «Когда играют свадьбу… бывает много музыкантов, которые поют многие бесстыдные и похабные песни, при том играют на трубах, тромбонах, дудках и сопелках, а иногда бьют и в барабаны: из этого выходит удивительная и необыкновенная музыка, такая же приятная, как собачий вой, а москвитяне очень рады и довольны, думая, что лучше и приятнее её и на свете нет, потому что не слыхали никакой, кроме этой, меж тем как всякого пронимает страх и дрожь, когда он её слышит»[источник не указан 2143 дня]; а логический конец развитию инструментальной музыки положил патриарх, распорядившийся с одобрения царя Михаила Романова все инструменты изъять и сжечь за Москвою-рекой[источник не указан 2143 дня].

В самом конце XVII века И.-Г. Корб отмечал, что «находящиеся у них иностранные артисты нравятся москвитянам только до тех пор, пока играют; но лишь только удовлетворят их своей игрой, то тотчас в покровителях этих артистов пробуждается скупость, и москвитяне ни за что не соглашаются покупать удовольствие, продолжающееся только несколько часов, на годичные расходы… Военная музыка своей игрой скорее наведёт тоску, чем возбудит воинский восторг. Скорее играют погребальную, а не воинскую песнь, так как они не умеют применять музыку к более благородным побуждениям. У москвитян музыкальные инструменты, по большей части, трубы и литавры»[источник не указан 2143 дня].

Только в эпоху Петра Великого инструментальная музыка начинает возрождаться, но уже под сильным западным влиянием.