Реалистичность оперы глинки «иван сусанин» охарактеризуйте музыкальные и аспекты

Образ царя Бориса Годунова — истинно, трагический образ. Умный, дальновидный, искренне желающий добра народу, царь Борис ненавистен народу, как носитель самодержавной власти, притесняющей и угнетающей народ, и как преступник, незаконно завладевший престолом. Драма царя Бориса пока­зана в развитии: первое появление во второй картине пролога уже показывает сложность и внутреннюю противоречивость образа.
Небольшой монолог Бориса «Скорбит душа» раскрывает и мрачные предчувствия, охватившие его сердце, и светлые надежды на счастливое царствование. Помещенный в центре картины, между двумя торжественными хорами, монолог Бориса дает экспозицию трагического образа царя. Обращает внимание превосходная естественная декламация — основа всей характеристики образа Бориса Годунова. Патетическая мелодия, отражающая взволнованную речь, выражает все многочисленные перемены настроения, душевного состояния паря Бориса.
«Скорбит душа» типичен для характеристики Бо­риса Годунова, в нем намечены основные принципы музыкаль­ного развития его образа.
Наиболее многогранную характеристику образ Бориса по­лучает во втором акте (сцена в тереме) . Эта сцена имеет слож­ное музыкально-драматическое построение с двумя кульми­нациями (два монолога Бориса) . К первой кульминации под­водит сцена царя с детьми, где Борис показан с очень при­влекательной стороны. Лейтмотив его любви к дочери испол­нен проникновенного светлого чувства, нежного и чистого ли­ризма; в нем композитор раскрывает не только любовь отца, но и страдание.
После разговора с царевичем начинается монолог Бориса «Достиг я высшей власти» . Этот монолог в окончательной редакции оперы довольно существенно отлича­ется от первоначальной редакции. Вторая редакция монолога показывает Бориса полнее и многостороннее и как политиче­ского деятеля, страдающего от нелюбви народа, и как челове­ка, изнемогающего от укоров совести. Обе эти стороны тесно сплетены: в своем неудачном правлении Борис видит возмез­дие небес за совершенное преступление. В монологе Мусорг­ский сочетает принцип декламационного речитатива с ариоз-ным принципом, благодаря чему усиливается цельность и внутреннее единство образа и становится ярче общий величе­ственно-трагический характер всей музыкальной характеристи­ки Бориса.
Продолжение - ЗДЕСЬ.
ответ не безразмерный, знаете ли..

В начале 80-х годов Лядов задумал написать несколько программных симфонических картин, использующих образы русских сказок. Воплощение этого замысла, как почти всегда у композитора, растянулось на долгие годы. Лишь в начале XX века появляется первая из задуманных пьес — «Баба-Яга», через несколько лет возникает "Волшебное озеро", и в 1909 году — «Кикимора», помеченная опусом 63. Ее первое исполнение состоялось 12 декабря 1909 года под управлением А. Зилоти.

Лесное озеро Н.М. Ромадин

В славянской мифологии Кикимора относится к злым богам. «Без привету, без радости глядит она, нечистая, на добрых людей; все бы ей губить, да крушить, все бы ей на зло идти, все бы миром мутить...» Очень подробно рассказывается о ней в «Сказаниях русского народа» И. Сахарова. В отличие от предшествующих пьес, этой предпослана развернутая программа, целиком почерпнутая из книги Сахарова: «Живет, растет Кикимора у кудесника в каменных горах. От утра до вечера тешит Кикимору кот-баюн — говорит сказки заморские. Со вечера до бела света качают Кикимору во хрустальчатой колыбельке. Ровно через семь лет вырастает Кикимора. Тонешенька, чернешенька та Кикимора, а голова-то у нее малым-малешенька, со наперсточек, а туловища не спознать с соломиной. Стучит, гремит Кикимора от утра до вечера; свистит, шипит Кикимора со вечера до полуночи; со полуночи до бела света прядет кудель конопельную, сучит пряжу пеньковую, снует основу шелковую. Зло на уме держит Кикимора на весь люд честной».

Музыка

Медленное вступление (адажио) рисует сказочный пейзаж — низкое звучание струнных басов с сурдинами, глухое тремоло литавр и ползучее хроматическое движение деревянных духовых с выделяющейся мелодией бас-кларнета. Затем начинается мягкое баюкающее колыхание скрипок, на фоне которого возникает простой колыбельный напев в проникновенном тембре английского рожка, прерываемый, однако, зловещим свистящим мотивом у флейты-пикколо и гобоя. А дальше, на том же колыбельном покачивании, вступает челеста, колоритно передающая образ хрустальной колыбельки.

Основной раздел пьесы — presto — открывают прыгающие аккорды деревянных с резким свистом флейт. Стремительно мелькают отдельные фразы. Многочисленные мелкие динамические нарастания и спады сообщают музыке характер, как бы задыхающийся от быстрого бега. Заканчивается пьеса мгновенным уходом — исчезновением сказочного образа.