Построить вводный септаккорд в мажорных тональностях до 4 знаков (диезные и бемольные) С РАЗРЕШЕНИЕМ В ТОНИКУ. Нужно

Если придумать, то вот.
Жил-был человек. Он был совсем обычным, его жизнь была скучна и полна горести и печали. Но однажды он его друг решил дать ему лишний билет на концерт. Когда мужчина услышал строки из песни, про унылую жизнь и нежелании жить. Он понял, что эта песня про него. Выслушиваясь в ноты и слова, мужчина решил, что будет создавать музыку и писать такие же песни. Такие же жизненные песни. Так он начал писать песни и понял, что к этому у него талант. После этого его жизнь была наполнена красками и радостями.

Широко применяемые в этой пьесе остинатные приемы развития служат иным выразительным целям в третьей части цикла — «Слёзы». Эпиграфом к ней служит известное стихотворение Ф. И. Тютчева «Слезы людские, о слезы людские!». Есть указание на то, что ее замысел был навеян воспоминаниями о печальном и унылом звоне монастырского колокола в Новгороде, куда Рахманинов иногда наезжал в детские годы, гостя в имении своей бабушки С. А. Бутаковой. Но композитор не прибегает к звукоизобразительным приемам для создания фонического эффекта колокольного звона, а претворяет подслушанную им грустную «песню колоколов» в самостоятельный музыкальный образ. Здесь особенно ярко и наглядно проявляется выразительное значение рахманиновской остинатности. Медленно, однообразно нисходящая мелодическая фигура из четырех звуков ассоциируется одновременно и с ровными, тяжелыми ударами большого колокола и с образом падающих и застывающих слез:
Этот краткий мотив в различных мелодических вариантах непрерывно звучит на протяжении всей пьесы, не изменяя своей ритмической основы. Строгая размеренность, неизменность ритмического движения передает глубокое оцепенение скорби. Форма пьесы в целом представляет тему с группой свободных вариаций, за которыми следует кода в характере траурного шествия с несколько раз повторяющимся скорбно-патетическим оборотом, основанным на «гармонии Рахманинова».

В последней части Фантазии — «Светлый праздник» — композитор выходит за пределы элегически окрашенной или светлой поэтической лирики, создавая монументальный эпический образ. И здесь основой музыкального образа служит колокольный звон, но не тоскливо-однообразный, навевающий печальное раздумье, а торжественный, ликующий, гулко разносящий по земле благую весть. Пьеса эта близка по содержанию «Воскресной увертюре» Римского-Корсакова и некоторым эпизодам «кучкистского» оперного творчества. Музыкально-живописные приемы, используемые Рахманиновым, находятся в несомненной зависимости от знаменитых колоколов Мусоргского в сцене коронации из «Бориса Годунова». Ощущение плывущего в воздухе колокольного звона вызывается прежде всего колебаниями гармонической окраски при функциональной неизменности гармонии. Равномерное чередование двух неустойчивых аккордов сводится к альтерационной «перекраске» субдоминантового септаккорда II ступени, попеременно звучащего в виде аккорда двойной доминанты (с повышенными IV и VI ступенями минора) и неальтерированного квинтсекстаккорда:

Различные ритмические варианты, наслаиваясь друг на друга, создают характерную узорчатую полифонию, как при сочетании набора колоколов разного калибра и разной настройки в радостном праздничном перезвоне. Двукратно проводимая суровая, «истовая» тема старинного пасхального напева в широком аккордовом изложении, напоминающем звучание мощного хора, довершает величавую эпическую картину всенародного торжества и ликования.