Вопросы к уроку 5-6 «К. Кужамьяровов» Опера «Назугум» № вопрос ответ 1. Жанр оперы «Назугум» 2. Идея оперы 3. Автор либретто оперы 4. Количество действий в опере 5. Есть ли в опере увертюра

авторскую песню иногда еще называют бардовской. а бард, в свою очередь, это композитор, певец и поэт, который исполняет произведения собственного сочинения. таким образом, авторская песня – это такая композиция, которая в лице своего автора объединяет поэта и композитора, да еще и исполнителя. обязательные атрибуты авторской песни – это гитарное сопровождение, а также приоритет текста перед музыкой, акцент делается именно на стихи песни.

кроме всего прочего, одним из признаков авторской песни является ее предельная простота. это касается и музыки, и текста. то есть текст, какой бы глубокий смысл он ни нес, должен быть понятным обычному человеку, стихи должны быть изложены простым языком. помимо простоты, авторская песня обладает еще и цельностью, то есть все куплеты и припев служат для раскрытия единой идеи песни, отступления исключаются. еще одна отличительная особенность – это высокое благородство и исключительная нравственность идеи, и смысла, которую песня преподносит слушателю.

авторской песни в россии берет свое начало с романсов а. вертинского. а наиболее яркие представители – е. агранович, г. шангин-березовский, ю. визбор, б. окуджава. классиками жанра считаются в. высоцкий, а. галич, в. матвеева, л. захарченко и другие.

"Переводчик в прозе раб, а в стихах соперник", - обронил Поэт. Русский переводчик "Гамлета" обречен на двойное соперничанье - с автором оригинала и переводческой традицией. Но даже если ты сам осознаешь, что вскарабкался на плечи гигантов, знакомый театровед все равно поинтересуется: "А что, Пастернак уже не устраивает?" Переводы редко живут на сцене долее трех десятилетий: язык, как стрелки часов, незримо смещается во времени. Переводчиком становится тот, кто раньше других заметит, что часы отстали. Мне жаль ямбического затакта "То be, or not to be...", того первого безударного слога, в котором слышен резкий вдох и виден взмах поднявшейся для удара руки. На этом фоне "Быть иль не быть, вот в чем вопрос" (Пастернак) вместе с "Быть или не быть - таков вопрос" (Лозинский) - тупой тычок, слепок с честной версификации ученого-геодезиста М.П.Вронченко (1828 г.): "Быть иль не быть - таков вопрос..." и Николая Полевого (1837 г.): "Быть или не быть - вот в чем вопрос!". В русских переводах я не слышу тигриного рыка короля: "Gertrude, do not drink". (Если это "Не пей вина, Гертруда", то прав Борис Гребенщиков, продолживший: "Пьянство не красит дам!") Не могу поверить, что стражники изъясняются со столь явным немецким акцентом: "Кто здесь?" "Нет, сам ты кто, сначала отвечай!" И фонетически невнятное "Разлажен жизни ход..." не заменит подлинного "The time is out of joint" ("Век вывихнут"), в котором выражена та же средневековая идея выворачивания времени, что и в "Слове о полку Игореве": "Наничь ся годины обратиша" ("Обратились времена наизнанку"). А перевод "Words. Words. Words" как "Слова. Слова. Слова" - всего лишь подстрочник. Что обычно делает человек, когда читает хорошую книгу и чего-то не может в ней понять? Трет переносицу и, пообещав себе, что непременно в этом разберется (когда будет время), продолжает чтение. Переводчику сложней. Если он честен перед собой и текстом, работа может встать на недели или даже месяцы. У меня не было установки отыскать в "Гамлете" нечто никому не известное, я просто хотел сделать новый перевод пьесы Шекспира. Но чем дальше втягивался в работу, тем удивительней становилось ощущение разрыва между английским текстом и его классическими интерпретациями. Вроде бы Гамлет оставался Гамлетом, а Клавдий - Клавдием, но это были другие Гамлет и Клавдий. Иными оказывалась логика их поступков, а, значит, и сами поступки. XX век с его установкой на научно-технический прогресс игнорировал шекспировскую логику "темного" стиля, опирающуюся на многомерность поэтического слова. (Подробнее об этом см. с. 237-242.) Главным образом это касается образа Горацио и тайны гибели Офелии. Пропустив через руку весь текст, я смею полагать, что при всех своих открытиях шекспироведение три с лишним века повторяет ошибки, сделанные провинциальными английскими трагиками еще во второй трети XVII в., когда после восемнадцатилетнего запрета театров Британия узнала о Шекспире.