Назовите признаки укуса змеи.

признаки укуса: боль, припухлость, волдыри, некроз и медленное увеличение лимфатических узлов. острые кишечные расстройства (тошнота, рвота и диарея),

зависит от змеи, которая укусила (ядовитая или нет)

признаки укуса ядовитой змеи:

одна или две точечные ранки. быстроразвивающийся отек, кровоизлияние, похожее на большой синяк, нарастающая боль. затем развивается общая реакция организма: лихорадка, холодный пот, тошнота и рвота, мышечная слабость. нарушение зрения («раздвоение» в глазах). возможно затрудненное дыхание.

при укусе не ядовитой змеи, скорее всего, таких симптомов не будет. но это не значит, что в больницу идти не нужно. змея могла занести в рану инфекцию.

работники или другие лица, ставшие свидетелями аварии, обязаны проинформировать начальника работ или другое должностное лицо о наступлении чрезвычайного события; при получении сообщения о происшествии начальник работ передает информацию руководителю компании; работодатель или лицо, которое руководит производством во время смены, обязаны действовать согласно плану локализации и ликвидации аварий, в частности принять безотлагательные меры для пострадавших лиц, оказать им доврачебную , ограничить зону аварии и сохранить до прибытия комиссии по расследованию аварии обстановку на месте событий.

На копейских шахтах работал мой прадед. В Копейске родилась бабушка. В детстве я бывал в Копейске, но не проникся: он казался мне обесцвеченным городом , где нет красок —одни оттенки. Но вдруг мне захотелось увидеть его снова, тем более Копейск — это территория чуть ли не с половину Челябинска, похожая на зону вулканической активности. Сегодня, в День шахтёра, мы побываем в Копейске и спросим у тех, кто работал на шахтах, — стало ли хуже с их закрытием?

Нет, говорят, не хуже. Копейск — редкий пример уральского города, который, лишившись градообразующего промысла, не захирел, а как будто воспрянул.

журналист и бывший шахтёр Виктор Чигинцев, стоя недалеко от шахты, где когда-то работали его родители, невесело говорит:

— Ты записываешь? Так вот: «бренд» каждого шахтёрского города — это братские могилы. Хоронили по 12–15 человек сразу: выкапывали яму и клали несколько гробов туда.

— А теперь шахт нет. Это проблема для города?

— Ты знаешь, как-то спокойнее стало: шахтёры теперь если и умирают, то уже просто от старости и болезней. Профессиональных заболеваний, конечно, много: силикоз, антракоз, бурситы... Но хоть не гибнут.