Краткий пересказ шестой главы С. Алексеева "Восточный вал"

В1943 году Гитлер отдал приказ №10 о возведении оборонительного рубежа – Линии «Пантера». Но уже в октябре Красная армия сумела прорвать оборонительную линию в нескольких местах.

Оборонительная тактика требует хорошей подготовки. Уже вскоре после сталинградской катастрофы высокопоставленные немецкие генералы представили Гитлеру план создания хорошо укрепленного оборонительного рубежа в тылу немецкого фронта. Однако лишь спустя полгода, после провала летней наступательной операции немецких войск, диктатор отдал приказ о незамедлительном возведении Восточного вала. Но было уже поздно.

Эрих фон Манштейн лучший стратег Гитлера, обосновал свое предложение огромным дисбалансом между количеством солдат и материалом, который наблюдался на Восточном фронте уже после Курской битвы в июле 1943. Солдаты вынуждены были держать оборону против врага, значительно превосходящего его по силам. Враг же, напротив, мог сконцентрировать свои силы там, «где он хотел провести нападение, без малейшего страха, даже в слабых местах».

Хотя Гитлер с 1936 года на западной границе Германии начал возводить Западный вал и без стеснения именовал разрушенный Сталинград «крепостью», он не пошел навстречу генералам и обвинил их в пораженческих настроениях. Историки объясняют такую позицию Гитлера, превратившуюся позднее в фанатизм, тремя причинами.

Гитлер сопротивлялся до последнего

Гитлер пережил травму позиционной войны в ходе Первой мировой войны, хотя и находился в то время в тылу. Кроме того, у него были психологические аргументы: солдаты, зная о существовании надежной оборонительной линии за их спиной, сдадут позиции слишком рано, полагаясь на нее, считал Гитлер.

Объяснение:

Все различия состояли в качестве пошива и дороговизне материалов отделки и тканей. На Руси исподняя одежда называлась зипуном, как у царей, так и у крестьян. Это было узкое и короткое платье, которое едва достигало колен. У людей простых и небогатых зипуны изготовлялись в основном из сермяги или крашеницы. Состоятельные и богатые могли позволить себе иметь зипун из легкой шелковой материи. Штаны и шаровары появились на Русской земле с приходом монголо-татар и прочно здесь закрепились. У бедняков порты изготовлялись из белого или крашеного холста, а также из сермяги, которая представляла собой грубую шерстяную ткань. Те, кто был побогаче носили зимой суконные штаны, а летом тафтяные или шелковые. У царей и бояр штаны были из тяжелых шелковых тканей разных цветов, преимущественно красного, малинового и желтого. На рубаху и штаны надевалась разного рода верхняя одежда. Простой народ одевался в толстые одежды: женщины в поневы, мужчины в зипуны - на Руси это самое древнее одеяние. Княжеская мантия называлась корзнем и представляла собой обыкновенный плащ без рукавов, который завязывался шнурком на шее.

Любимым нарядом считался кафтан, который достигал до пят, а иногда только до икр, чтобы показать народу расшитые золотом сапоги. У богачей к кафтану пристёгивалось отложное ожерелье, расшитое золотом и усыпанное жемчугом. Зимой носили шубы. Это была самая нарядная одежда для русских, поскольку Россия всегда славилась своими мехами. Количество мехов и шуб говорило о богатстве хозяина. У бедняков шубы были овчинные, тулупы заячьи, а у людей среднего достатка - беличьи и куньи. У богачей шубы были собольи и лисьи.

Пояс являлся обязательной частью любого древнерусского костюма: будь то костюм женский, мужской или детский. Пояс отражал социальный статус его владельца, а также был знаком воинского отличия. Он мог указывать на место воина в княжеской рати, его заслуги, принадлежность к какому-либо роду и, наконец, семейное положение. У богачей пояса были шелковые и плетеные золотом и серебром, бархатные и кожаные. Их украшали драгоценными камнями и жемчугом. Крестьяне носили кушаки, которые складывались в несколько раз.

Непременным элементом одежды русского человека была шапка. Она была четырёх родов. Люди зажиточные носили маленькие шапочки, называемые тафьями, которые прикрывали одну только маковку. Такие шапочки расшивали шелком, золотом и жемчугом. Знатные особы дома носили ермолки и фески. Другой вид шапки, остроконечный, назывался колпак. Богачи делали колпаки из атласа, на околышек нанизывали жемчуг. На передней стороне колпака прикалывали золотую запонку. Небогатые крестьяне носили колпаки из сукна или войлока, зимой подбивали овчиною или каким-нибудь дешевым мехом. Третий род шапок был - четырёхугольная низкая шапка с меховым околышком из черной лисицы, соболя или бобра (смотря по деньгам) . Такие шапки носили дворяне, бояре и дьяки. Четвертый вид шапок назывался горлатными шапками. Их носили только князья и высшая знать. По шапке можно было определить принадлежность человека к социальному слою. Отсюда пошла и поговорка: "По Сеньке и шапка". Высокие шапки означали знатность породы и положение в обществе. Так что, как бы не одевался посадский человек, купец или крестьянин, он не смел надеть высокой шапки. Даже высота колпака соизмерялась с достоинством рода и богатством.

Обувь простого народа представляла собой лапти из древесной коры. Лапти носили ещё в языческие времена. Кроме лаптей из коры, носили башмаки из прутьев лозы, тоже плетёные. Некоторые носили подошвы из кожи и подвязывали их ремнями, обмотанными вокруг ноги. Обувь состоятельных людей составляла сапоги, чоботы, башмаки и четыги. Все они делались из телячьей кожи, а у богатых из персидского и турецкого сафьяна. Сапоги имели подковы с множеством гвоздей, у царей гвозди были серебряные

Основание Править Археологические раскопки в центре современного города выявили разрозненные находки фатьяновских топоров — вероятно, они происходят из разрушенного могильника бронзового века. Найдена лепная керамика середины — второй половины I тысячелетия (то есть периода, предшествующего славянской колонизации), указывающая на селище финно-угров[15]. Концом XI века датируются найденные археологами находки на месте первого костромского кремля: стеклянные женские браслёты и металлическое писало для берестяных грамот и вощёных дощечек[16]. Датой основания Костромы официально считается 1152 год. Эту дату предложил историк В. Н. Татищев, связав это событие с деятельностью Юрия Долгорукого на северо-востоке Руси[17]. Устанавливая дату возникновения города, В. Н. Татищев пользовался различными источниками, которые до нашего времени не дошли[18]. При раскопках на территории Городища[19] археологи обнаружили предметы, относящиеся только к эпохам финальной бронзы, раннему железному веку (I тыс до н.э.) и периоду от XVII в. до современности[20]. Следовательно, можно предположить, что во времена нашествия татар на правом берегу Волги города не было, а жизнь на Городище по каким-то причинам прекратилась во время раннего железного века и вновь началась уже после основания Костромы на левом берегу Волги в XI—XII вв. Гипотеза о местоположении поселения, связанного с основанием Костромы на берегу небольшой речки Сулы, близ впадения её в Волгу, была проверена историками и археологами в 1951 году. Найденные на пересечении улиц Островского и Пятницкой керамические предметы показали, что на этой территории интенсивная городская жизнь протекала лишь начиная с XII века и её не было в более ранние периоды[21]. По-видимому, историк В. Н. Татищев, выдвинувший предположение об основании Костромы в 1152 г. Юрием Долгоруким, был близок к истине. О том, что Долгорукому был знаком этот край, есть летописная запись о его походе Волгой на судах от Ростова Великого в землю казанских болгар. Основание в XII веке на костромской земле города с южным названием Галич является ещё одним свидетельством активного освоения земель южнорусскими славянами[22]. Гипотеза о том, что Кострома была заложена в XII веке на возвышенном месте у реки Сулы, близ впадения её в Волгу, помимо находок археологов подкрепляется и тем, что древнейшая Фёдоровская церковь города, известная с XIII в., стояла именно здесь. Её местоположение хорошо документируется тем, что только в XVII в. деревянную Фёдоровскую церковь за ветхостью разобрали и сразу тут же возвели каменную, но главный престол назвали Богоотцовским, а Фёдоровским сделали только придел. Сообщение летописи, что в 1276 году в Фёдоровской церкви был похоронен костромской князь Василий, говорит о том, что к этому времени церковь стала городским собором, который по традиции должен стоять в „городе“. В одном из документов говорится, что Фёдоровская церковь находилась „на площади у Мшанской улицы“ и что сохранились ещё остатки „старой осыпи“, то есть городских земляных укреплений. Можно только предположить, что город располагался по обеим берегам реки Сулы, но более на правом берегу, по направлению к реке Костроме, так как в этой части города стояли древнейшие монастыри — Анастасьевский Запрудненский, Ипатьевский. Местность по левому берегу Сулы называлась Дебрей, а главная улица её, которая сложилась в XV—XVI вв. — Боровой дебрей. Название речки — Сула и одной из древних улиц Десятильнича явно южнорусского происхождения и свидетельствует о том, что среди первых насельников города было немало южных славян[23].