сочинение на тему: " что я узнал из рассказа "постскриптум " о его авторе" в.астафьев
рассказ
среди многих постыдных поступков, которые я совершил в жизни, более всех памятен мне один. в детдоме в коридоре висел репродуктор, и однажды в нем раздался голос, ни на чей не похожий, чем-то меня — скорее всего как раз непохожестью — раздражавший.
«ха, блимба! орет как жеребец! » — сказал я и выдернул вилку репродуктора из розетки. голос певицы оборвался. сочувственно отнеслась к моему поступку, поскольку был я в детстве самым певучим и читающим человеком.
…много лет спустя в ессентуках, в просторном летнем зале, слушал я симфонический концерт. все повидавшие и пережившие на своем веку музыканты крымского оркестра со славной, на муравьишку похожей, молоденькой дирижершей зинаидой тыкач терпеливо растолковывали публике, что и почему они будут играть, когда, кем и по какому случаю то или иное музыкальное произведение было написано. делали они это вроде как бы с извинениями за свое вторжение в такую перенасыщенную духовными ценностями жизнь граждан, лечащихся и просто так жирующих на курорте, и концерт начали с лихой увертюры штрауса, чтоб подготовить переутомленных культурой слушателей ко второму, более серьезному отделению.
но и сказочный штраус, и огневой брамс, и кокетливый оффенбах не — уже с середины первого отделения концерта слушатели, набившиеся в зал на музыкальное мероприятие только потому, что оно бесплатное, начали покидать зал. да кабы просто так они его покидали, молча, осторожно — нет, с возмущениями, выкриками, бранью покидали, будто обманули их в лучших вожделениях и мечтах.
стулья в концертном зале старые, венские, с круглыми деревянными сиденьями, порядно, и каждый гражданин, поднявшись с места, считал своим долгом возмущенно хлопнуть сиденьем.
я сидел, ужавшись в себя, слушал, как надрываются музыканты, чтоб заглушить шум и ругань в зале, и мне хотелось за всех за нас попросить прощения у милой дирижерши в черненьком фраке, у оркестрантов, так трудно и упорно зарабатывающих свой честный, бедный хлеб, извиниться за всех нас и рассказать, как я в детстве…
но жизнь — не письмо, в ней постскриптума не бывает. что из того, что певица, которую я оскорбил когда-то словом, имя ей — великая надежда обухова, — стала моей самой любимой певицей, что я «исправился» и не раз плакал, слушая ее.
она-то, певица, уж никогда не услышит моего раскаяния, не сможет простить меня. зато, уже пожилой и седой, я содрогаюсь от каждого хлопка и бряка стула в концертном зале.
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Напишите, , сочинение на тему- животный, рыбки)