Самостоятельно объясните лексическое значение слова через однокоренное с ударным корнем , вставьте пропущенные буквы , обозначьте орфограммы

Моя комната
Мы живем в трехкомнатной квартире. Комната, которая мне нравится больше всего в нашей квартире, — моя комната.
Я использую свою комнату и как место для занятий, и как спальню. Она уютная и удобная. В моей комнате немного мебели, только все самое необходимое. Встроенная в стены мебель не занимает много места.
Слева стоит моя кровать и мой письменный стол. В столе много ящиков, в которых я храню мои учебники, тетради, ручки, карандаши и другие необходимые вещи. Справа стоит диван и встроенный шкаф. В правом углу расположено удобное кресло. Рядом с ним — лампа с голубым абажуром. Мне нравится включить лампу, сесть в кресло и читать интересную книгу.
В моей комнате есть несколько книжных полок. На них можно увидеть книги на русском и английском языках. На полу лежит большой толстый ковер. На стене висят несколько плакатов с моими любимыми исполнителями.
Мне очень нравится моя комната. Когда друзья приходят меня проведать, я всегда приглашаю их в свою комнату. Моя комната — хорошее место для отдыха и для работы.

"Дракон" — одно из самых многозначных и глубоких произведений Евгения Шварца. Страшная, горькая, пессимистичная пьеса. Иногда я даже задумываюсь: "А понимал ли до конца драмтург Шварц, что он написал на самом деле?" Порой кажется, что Шварц безсознательно опускается на такие глубины, заходит в такой поддонный ил, что не представляет, какие чудовища могут в них скрываться. Советская цензура вполне справедливо уловила в этой пьесе какую-то инаковость, инородность, несмотря на вполне очевидный антифашистский пафос. В конце концов, по-настоящему страшен у Шварца отнюдь не сам Дракон, каким бы могущественным он не казался. На каждого Дракона, рано или поздно, но всегда найдется свой Ланселот. По-настоящему страшным оказывается то, что остается после того, как Дракон уничтожен. После любого Дракона остаются люди с пустыми и выжжеными душами, которые практически сразу начинают не то чтобы подыскивать, а самым натуральным образом создавать себе нового Дракона. Благо, подходящего для подобной цели материала, вокруг имеется в избытке. Шварцевская фраза о том, что прежде всего надо "убить дракона в себе" стала своеобразной визитной карточкой пьесы. Эта фраза прекрасно коррелируется с известным чеховским высказыванием "по капле выдавливать из себя раба" (детский писатель Л. Пантелеев вспоминал, что Чехов был для Шварца не просто любимымым писателем, но и образцом — как художник и человек). Но как произвести эту невероятно мучительную операцию по убийству "внутреннего дракона" и, главное, чем наполнится человеческая душа, когда все "внутренние драконы" будут благополучно изничтожены — на эти вопросы Шварц не смог дать исчерпывающего ответа. Но гениальное произведение потому и оказывается гениальным, что из него всегда можно вытащить гораздо больше смыслов, чем их удалось вложить в текст самому автору