Можно морфологический разбор словосочетания "самые большие"

Часть речи: местоименное прилагательное Грамматика: именительный падеж, множественное число, неодушевленное, одушевленное Формы: самый, самого, самому, самым, самом, самая, самой, самую, самое, самые, самых, самыми - Другой вариант или следующее слово: Начальная форма: БОЛЬШИЙ Часть речи: прилагательное Грамматика: именительный падеж, множественное число, неодушевленное, одушевленнное.

Начальная форма: САМЫЙЧасть речи: местоименное прилагательноеГрамматика: именительный падеж, множественное число, неодушевленное, одушевленное.
Начальная форма: БОЛЬШИЙ
Часть речи: прилагательное
Грамматика: именительный падеж, множественное число, неодушевленное, одушевленное

Как моя мама с третьего класса знала, что она будет математиком, так и я с того времени, как начали изучать в школе биологию, увлекся ею. Все в ней интересовало меня: и то, что учеными давно открыто и исследовано, и то, над чем ломают головы до сих пор. В старших классах я стал посещать воскресную биологическую школу при ХГУ имени Каразина. Сколько нового и интересного ожидало меня здесь! Мы глубже, чем в школе, занимались биологическими проблемами, учились решать сложные задачи по биологии, разыгрывали целые пьесы на биологические темы. Я понял, что биология — наука XXI века, узнал, что она уже давно сомкнулась с химией и физикой, породив новые отрасли науки: биохимию и биофизику. Сейчас во всем мире идет процесс объединения биологии с различными технологическими процессами, в результате чего создана биотехнология. Пока я еще не решил, какую отрасль биологии выберу в качестве будущей специальности, поэтому буду пытаться поступить на отделение общей биологии. Если поступлю, начну присматриваться. Хочу, чтобы будущая работа продвигала вперед науку, приносила людям пользу, а мне удовлетворение. Это так важно в жизни, когда нравится работать, когда любишь свою профессию, когда знаешь, что сделал правильный выбор. Единственно правильный на всю жизнь. Если я не знаю, какую область биологии выберу, то точно знаю, чем я никогда не буду заниматься. Генетикой. И твердо знаю, почему. Не хочу вмешиваться в то, что от Бога. Знать генетику нужно, но вмешательство в геном человека считаю делом не для себя. А когда читаю про генную инженерию, про клонирование, про будущих клонов, которых можно будет штамповать сколько угодно, мне становится не по себе. Клоны для меня — это манкурты, которые ничего не знают о родстве вообще, которые лишены памяти о потому что этого для них не существует. Моя душа содрогалась от боли, когда я читал главы романа Ч. Айтматова «И дольше века длится день» — о том, как несчастная мать находит наконец своего утраченного сына. Но это уже не ее сын. Это зомби, робот, манкрут, не знающий, кто он и откуда. В биологии я выберу что-нибудь человечное, приносящее пользу живой природе и людям.

Кони несут среди сугробов, опасности нет: в сто­рону не бросятся — пра­вить не нужно. Скачем опять в гору; вдруг крутой поворот, неожиданно вломились в притворенные ворота при громе колокольчика. Силы остановить лошадей не было, протащили мимо и засели в снегу...Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, в одной рубашке, с поднятыми вверх руками. Не нужно говорить, что во мне происходило. Выскакиваю из саней, беру его в охапку и тащу в комнату. Мы смотрим друг на друга, целуемся! Пушкин забыл прикрыть наготу. Прибежавшая старуха застала нас в том виде, как мы попали в дом:один — почти голый, другой — весь забросанный снегом. Наконец, мы очнулись. Со­вестно стало перед этой женщиной. Не знаю, за кого приняла меня, но бросилась обнимать. Я догадался, что это его няня — чуть не задушил ее в объятиях.Все это происходило на маленьком пространстве. Комната Александра была возле крыльца, с окном, через которое он увидел меня. В этой небольшой комнате помеща­лись почти вя нужная мебель. Во всем поэтический беспоря­док .Я между тем приглядывался, где бы умыться... Кой-как все это тут же уладили Наконец, по­маленьку прибрались; мы уселись с трубками. Бесе­да пошла привольнее. Пушкин показался мне несколько серьезнее преж­него, сохраняя ту же веселость. Он, как дитя, был рад нашему свиданию, не верил, что мы вместе. Прежняя его живость во всем проявлялась в каждом слове. Наружно он мало переменился, оброс только бакенбардамиСреди разговора он спросил меня: что о нем говорят в Петербурге и в Москве? Я ему отве­тил, что читающая наша публика благодарит его за всякий литературный подарок, что близкие и друзья помнят и любят его, желая искренно, чтобы кончилось его изгнание.Он терпеливо выслушал меня и сказал, что примирился в это время с новым своим бытом, вначале тягостным; что тут все-таки отдыхает от прежнего шума; с Музой живет в ладу и трудится охотно и усердно.

Извини, что так долго, сама понимаешь. Вообщем, текст большой, сократишь еще сама, что не понравится.)