Ваше отношение к этому текстувывод) чайковский проснулся рано и несколько минут не двигался, прислушиваясь к перезвону лесных жаворонков. даже не глядя в окно, он знал, что в лесу лежат росистые тени. дом стоял на пригорке. леса уходили вниз, в веселую даль, где лежало среди зарослей озеро. там у композитора было любимое место – оно называлось рудым яром. сама дорога к яру всегда вызывала волнение. бывало, зимой, в сырой гостинице в риме, он просыпался среди ночи и начинал шаг за шагом вспоминать эту дорогу: сначала по просеке, где около пней цветет розовый иван-чай, потом березовым грибным мелколесьем, потом через поломанный мост над заросшей речкой и – вверх, в корабельный бор. он вспоминал этот путь, и у него тяжело билось сердце. это место казалось ему наилучшим выражением природы. он знал, что сегодня, побывав там, вернется – и давно живущая где-то внутри любимая тема о лирической силе этой лесной стороны перельётся через край и хлынет потоками звуков. так и случилось. он долго простоял на обрыве рудого яра. с зарослей липы и бересклета капала роса. столько сырого блеска было вокруг, что он невольно прищурил глаза. но больше всего в этот день чайковского поразил свет. он вглядывался в него, видел всё новые пласты света, падавшие на знакомые леса. как только он раньше не замечал этого? с неба свет лился прямыми потоками, и под этим светом особенно выпуклыми и кудрявыми казалисьвершины леса, видного сверху, с обрыва. на опушку падали косые лучи, и ближайшие стволы сосен были того мягкого золотистого оттенка, какой бывает у тонкой сосновой дощечки, освещённой сзади свечой. и с необыкновенной в то утро зоркостью он заметил, что сосновые стволы тоже отбрасывают свет на подлесок и на траву – слабый, но такого жезолотистого, розоватого тона. и наконец, он увидел сегодня, как заросли ив и ольхи над озером были освещены снизу голубоватым отблеском воды. знакомый край был весь обласкан светом, просвечен им до последней травинки.