Какие гормоны выделяются в случае влюбленности / привязанности?

За формирование чувств, то есть за поселение бабочек в животе, отвечают гормоны дофамин, серотонин, адреналин, норадреналин и фенилэтиламин, а за следующую стадию отношений — привязанность — вазопрессин и окситоцин.

СТЕПЬ ДНЁМСтепь чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, все то 
пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного 
моря, было зеленою, девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по 
неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывавшиеся в них, как 
в лесу, вытоптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше. Вся 
поверхность земли представлялася зелено-золотым океаном, по которому 
брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы 
сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дров выскакивал вверх 
своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела 
на поверхности; занесенный бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. 
Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был 
наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, 
распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик 
двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем 
озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в 
синих волнах воздуха. Вон она пропала в вышине и только мелькает одною 
черною точкою. Вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем... 
Черт вас возьми, степи, как вы хороши!..ОПИСАНИЕ ВЕЧЕРНЕЙ СТЕПИ Вечером вся степь 
совершенно переменялась. Все пестрое пространство ее охватывалось последним 
ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень 
перебегала по нем, и она становилась темнозеленою; испарения подымались 
гуще, каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась 
благовонием. По небу, изголуба-темному, как будто исполинскою кистью 
наляпаны были широкие полосы из розового золота; изредка белели клоками 
легкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские 
волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрогивался до щек. 
Вся музыка, звучавшая днем, утихала и сменялась другою. Пестрые суслики 
выпалзывали из нор своих, становились на задние лапки и оглашали степь 
свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышался из 
какого-нибудь уединенного озера крик лебедя и, как серебро, отдавался в 
воздухе. Путешественники, остановившись среди полей, избирали ночлег, 
раскладывали огонь и ставили на него котел, в котором варили себе кулиш; пар 
отделялся и косвенно дымился на воздухе. Поужинав, козаки ложились спать, 
пустивши по траве спутанных коней своих, Они раскидывались на свитках. На 
них прямо глядели ночные звезды. Они слышали своим ухом весь бесчисленный 
мир насекомых, наполнявших траву, весь их треск, свист, стрекотанье, - все 
это звучно раздавалось среди ночи, очищалось в свежем воздухе и убаюкивало 
дремлющий слух. Если же кто-нибудь из них подымался и вставал на время, то 
ему представлялась степь усеянною блестящими искрами светящихся червей. 
Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого 
по лугам и рекам сухого тростника, и темная вереница лебедей, летевших на 
север, вдруг освещалась серебряно-розовым светом, и тогда казалось, что 
красные платки летали по темному небу.  

 Картина Е. В. Сыромятниковой «Первые зрите­ли» посвящена творчеству, точнее, сотворчеству, создателю любого произведения, будь то роман, музыкальная пьеса или живописное полотно, тре­буется зритель, который и смог бы оценить творе­ние. Картина изображает комнату художника, в которой стоит законченное полотно и двух маль­чиков, через открытое окно комнаты рассматрива­ющих картину. Мы видим, что автор картины «Первые зрители» изобразила немногие детали обстановки комнаты художника: стоящее у окна кресло с деревянными подлокотниками, тонкую светлую занавеску, кото­рая отодвинута до самого края окна, свернутый под окном переносной мольберт. На переднем плане картины — керамическая ваза с букетом полевых ромашек. Но главная деталь комнаты художни­ка — его законченная картина, которая повернута по направлению к окну. То есть мы не видим того, что изображено на ней, зато первые зрители карти­ны прекрасно смогли рассмотреть изображенное. Рядом с картиной стоит деревянный табурет, на ко­тором лежат краски и кисти. Создается такое впечат­ление, будто художник только что закончил работу и куда-то на секунду вышел. В открытое окно заглядывают два мальчика — первые зрители картины. Они, похоже, уже рас­смотрели то, что художник изобразил на полотне, и теперь с любопытством разглядывают детали об­становки, в которой живет художник. Темноволо­сый мальчик в красной рубашке перекинулся че­рез поддонник и заглядывает в правый угол — видимо, он нашел там что-то интересное для себя. Другой мальчик — он постарше — смотрит налево. В этой стороне находятся, очевидно, другие рабо­ты художника. Мальчик (он брюнет, на нем бело­голубая футболка) с большим вниманием и интере­сом разглядывает то, что его заинтересовало.