На сколько изменится длина кирпичного дома при повышении температуры на 80 К, если его первоначальная длина 100 м и коэффициент

ответ к заданию по физике
 

чтобы рассчитать необходимое количество ткани на юбку солнце, для начала определи будет ли она с одним швом, двумя или, вообще, без швов. теперь отталкиваясь от выбранной модели, будем вести расчет.

без шва

такая моделька шьется без шва, поэтому для работы необходимо взять квадрат. стандартная ширина ткани 140—150 см, значит, и длину берем такую же. в данном случае ширина ткани будет диктовать длину юбки, а не наоборот. вот как это выглядит на практике.

длина юбки будет равняться 1/2 ширины ткани минус первый радиус, который высчитывается по формуле:

r1 = (от / 6,28)

и минус припуски на швы.

от = 70 см, r1 = 70 /6,28 = 11 см,

140 см / 2 = 70 см, 70 см — 11 см =   59 см, 59 см — 4 см = 55 см

4 см — это припуски на швы.

итак, при ширине ткани 140 см и обхвата талии 70 см ты можешь пошить юбку без шва длиной всего лишь 55 см.

    обратите внимание, что ткань при раскрое складывается вчетверо.

с двумя швами

в этом случае мы будем рассчитывать ткань, как на 2 юбки полусолнце. определяемся с длиной и обхватом талии. рассчитываем выемку по формуле, данную в разделе «без шва».

длина — 80 см, от — 65 см

r1 — 65 см /6.28 = 10 см

теперь выбираем ткань. если она будет с принтом или каким-нибудь цветочным рисунком, то это обяжет тебя кроить детали в одном направлении, независимо от длины юбки.

сколько нужно ткани на юбку полусолнце

в таком случае расчет ткани будет следующим:

длина изделия, умноженная на 4, плюс 4 радиуса выемки и 4 см на припуски.

(80 см х 4) + (10 см х 4) + 4 см = 320 см + 40 см + 4 см = 364 см

если рисунок позволяет сделать зеркальную раскладку, тогда расчет будет немного другим.

желаемую длину умножаем на 3—3,7, чем она длиннее, тем больший коэффициент берем.

    80 см х 3 = 240 см

    100 см х 3,5 = 350 см — юбка в пол

к полученной цифре добавляем четыре радиуса и четыре сантиметра на припуски.

    240 + (10 х 4) + 4 = 284 см

    350 + (10 х 4) + 4 = 394 см

"Настоятельно быть сегодня на костюмированном балу французской колонии. Кроме вас, идти некому. Дадите заметку, возможно подробнее. Если же почему-либо не можете быть на балу, то немедленно уведомьте - по кого-нибудь другого. При сем прилагаю билет. Ваш... (следует подпись редактора).

P.S. Будет лотерея-аллегри. Будет разыграна ваза, подаренная президентом французской республики. Желаю вам выиграть".

Прочитав это письмо Петр Семеныч, репортер, лег на диван, закурил папиросу и самодовольно погладил себя по груди и по животу. (Он только что пообедал.)

- Желаю вам выиграть, - передразнил он редактора. - А на какие деньги я куплю билет? Небось, денег на расходы не даст, ска-атина. Скуп, как Плюшкин. Взял бы он пример с заграничных редакций... Там умеют ценить людей. Ты, положим, Стэнли, едешь отыскивать Ливингстона. Ладно. Бери столько-то тысяч фунтов стерлингов! Ты, Джон Буль, едешь отыскивать "Жаннетту". Ладно. Бери десять тысяч! Ты идешь описывать бал французской колонии. Ладно. Бери... тысяч пятьдесят... Вот как за границей! А он мне прислал один билет, потом заплатит по пятаку за строчку и воображает... Ска-а-тина!...

Петр Семеныч закрыл глаза и задумался. Множество мыслей, маленьких и больших, закопошилось в его голове. Но скоро все эти мысли покрылись каким-то приятным розовым туманом. Из всей щелей, дыр, окон медленно поползло во все стороны желе, полупрозрачное, мягкое... Потолок стал опускаться... Забегали человечки, маленькие лошадки с утиными головками, замахало чье-то большое мягкое крыло, потекла река мимо маленький наборщик с очень большими буквами и улыбнулся... Все утонуло в его улыбке и... Петру Семенычу начало сниться.

Он надел фрак, белые перчатки и вышел на улицу. У подъезда давно уже ожидает его карета с редакционным вензелем. С козел соскакивает лакей в ливрее и ему сесть в карету, подсаживает его, точно барышню-аристократку.

Через какую-нибудь минуту карета останавливается у подъезда Благородного собрания. Он, нахмурив лоб, сдает свое платье и с важностью идет вверх по богато убранной, освещенной лестнице. Тропические растения, цветы из Ниццы, костюмы, стоящие тысячи.

- Корреспондент... - пробегает шепот в многотысячной толпе. - Это он...

К нему подбегает маленький старичок с озабоченным лицом, в орденах.

- Извините говорит он Петру Семенычу. - Ах, извините

И вся зала вторит за ним:

- Ах, извините

- Ах, полноте! Вы меня конфузите, право... - говорит репортер.

И он вдруг, к великому своему удивлению, начинает трещать по-французски. Ранее знал одно только "mersi", а теперь - на поди!

Петр Семеныч берет цветок и бросает сто рублей, и как раз в это время подают от редактора телеграмму: "Выиграйте дар президента Французской республики и опишите ваши впечатления. ответ на тысячу слов уплачен. Не жалейте денег". Он идет к аллегри и начинает брать билеты. Берет один... два... десять... Берет сто, наконец тысячу и получает вазу из севрского фарфора. Обняв обеими руками вазу, спешит дальше.

Навстречу ему идет дамочка с роскошными льняными волосами и голубыми глазами. Костюм у нее замечательный, выше всякой критики. За ней толпа.

- Кто это? - спрашивает репортер.

- А это одна знатная француженка. Выписана из Ниццы вместе с цветами.

Петр Семеныч подходит к ней и рекомендуется. Через минуту он берет ее под руку и ходит, ходит... Ему многое нужно разузнать от француженки, очень многое... Она так прелестна!

"Она моя! - думает он. - А где я у себя в комнате поставлю вазу?" соображает он, любуясь француженкой. Комната его мала, а ваза все растет, растет и так разрослась, что не помещается даже в комнате. Он готов заплакать.

- А-а-а... так вы вазу любите больше, чем меня? - говорит вдруг ни с того, ни с сего француженка и - трах кулаком по вазе!

Драгоценный сосуд громко трещит и разлетается вдребезги. Француженка хохочет и бежит куда-то в туман, в облако. Все газетчики стоят и хохочут... Петр Семеныч, рассерженный, с пеной у рта, бежит за ними и вдруг, очутившись в Большом театре, падает вниз головой с шестого яруса.

Петр Семеныч открывает глаза и видит себя на полу около своего дивана. У него от ушиба болит спина и локоть.

"Слава богу, нет француженки, - думает он, протирая глаза. - Ваза, значит, цела. Хорошо, что я не женат, а то дети стали бы шалить и разбили вазу".

Протерев же глаза как следует, он не видит и вазы.

"Все это сон, - думает он. - Однако уже первый час ночи... Бал давно уже начался, пора ехать... Полежу еще немного и - марш!"

Полежав еще немного, он потянулся и... заснул - и так и не попал на бал французской колонии.

- Ну, что? - спросил у него на другой день редактор. - Были на балу? Понравилось?

- Так себе... Ничего особенного... - сказал он, делая скучающее лицо. - Вяло. Скучно. Я написал заметку в двести строк. Немножко браню наше общество за то, что оно не умеет веселиться. - И, сказавши это, он отвернулся к окну и подумал про редактора: "Ска-атина!!"