Что было характерно для развития пореформенной промышленности?

сельское хозяйство в пореформенной россии продолжало оставаться доминирующей частью , а аграрный вопрос являлся главнейшим в социально- и политической страны. по данным поземельной переписи 1878—1879 гг., весь земельный фонд европейской россии составлял 391 млн. десятин. поскольку статистика в это число включила свыше 100 млн. десятин неиспользованных казенных земель крайнего севера, то реальный сельскохозяйственный земельный фонд европейской россии составлял около 281 млн. десятин. земельный фонд распределялся на три основные категории: 102 млн. десятин составляли частновладельчускую землю, 139 млн. — крестьянскую надельную (в том числе принадлежащую казачеству) и 50 млн. — казенную и удельного ведомства. основная часть частновладельческой-земли – 77,4% (79 млн. десятин) — находилась в руках поместного дворянства, остальной владели церковь и приобретавшие путем ее покупки купцы, мещане и зажиточные крестьяне. часть крестьян, помимо покупки земли на стороне, смогла выкупить свои наделы и выйти из общины (таковых к началу xx в. насчитывалось 600 тыс. дворов). крестьянская реформа 1861 г. сохранила сельскую общину. надельная земля отводилась, как правило, не подворно, а всей общине, затем каждому двору в соответствии с количеством в нем ревизских душ выделялся земельный надел в пользование. в ко xix в. в составе надельной земли удельный вес общинного земле- пользования составлял в целом по европейской россии 80%, при этом в центральных ее губерниях — 96%, в южных — от 80 до 90 % . лишь в западных губерниях преобладало подворное землепользование, удельный вес которого составлял: в белоруссии — 61.на левобережной украине — 67, а на правобережной украине – 86%. но община существовала и в селениях с подворным землепользованием с той лишь разницей, что в них отсутствовали земельные переделы.

Відповідь:

Пояснення:

Средневековые замки Европы начали строиться с VIII века. Острую необходимость в убежище понадежнее, чем шатры и хижины, рыцари и феодалы ощущали во время неожиданных набегов чужеземцев. Каменные сооружения могли себе позволить только богатые землевладельцы и воины. Но даже их можно было различить по размеру замка: одни ограничивались небольшой одноэтажной постройкой с невысокими башнями, а другие строили исполинские дворцы, огороженные крепостью.

Часто замки строились в отдаленных местах: на вершине высоких холмов, на островах или в лесу. Вокруг них выкапывались рвы, заполненные водой. А если неподалеку текла река, то прокладывался мост, который можно было поднять в случае нападения врага. Охрана работала денно и нощно. Если была замечена опасность, стражи трубили во все горло, а воины сразу вставали на защиту территории.

Пробраться внутрь крепости было непросто. Нападающим предстояло пробраться через ров, предварительно засыпав его, далее необходимо было перебраться через высоченные стены. Если захватчики оставались живы от кипящей воды или смолы, которую лили жители сверху, то следующим препятствием была железная дверь, ведущая в замок или одну из башен. Охрана стреляла из лука, расставляла капканы, однако находились проворные, которые шли до конца. Стража отстаивала каждый этаж, каждую комнату. Если захват замка был неизбежным, хозяева покидали жилище по винтовой лестнице внутри стены, которая выводила к реке или лесу.

Конечно же, в одиночку осадить крепость было невозможно, враги действовали сообща огромным войском, поэтому такое положение дел всегда указывало на серьезные проблемы безопасности.

После европейского похода Батыя 1236—1242 годов кыпчаки прекратили существование как самостоятельная политическая единица, но составили основной массив тюркского населения Золотой Орды, внеся вклад в формирование таких этносов, как татары, киргизы, гагаузы, узбеки, казахи, каракалпаки, ногайцы, кумыки, башкиры, карачаевцы, балкарцы. Часть их поселилась в Закавказье, часть на Руси, часть на Балканском полуострове (Болгария) и в Византии. Наконец, часть кыпчаков перебралась в Египет, поступив на службу в войска; некоторые из них, как Бейбарс, стали султанами.

Объяснение:

Рафаэль Хакимов