Составьте небольшой рассказ по теме один день из жизни казаха- скотоводанадо рассказать как проходит день у пастуха с утра до ночи)

Казах-скотовод или же чабан - человек, на котором лежит большая ответственность. Чабан обладает хорошей дисциплинированностью, он просыпается рано утром, собирает животных (лошадей или овец) в пастбище и следит, чтобы они далеко не разбегались. Пастуху приходится работать и в морозы, и в жару. Даже в перерывах на обед чабану приходится следить за животными, иногда отпугивать диких зверей. На казахе-скотоводе лежит большая ответственность, ведь за любое потерянное животное его могут не просто уволить, но и наказать. Чабан почти всегда пасёт животных верхом на лошади, в сопровождении сторожевых собак. Раньше жил пастухов была намного тяжелее, чем сейчас: не было новых технологий, за всем приходилось следить самому. 
 Интересно, что на юге Казахстана в Жамбылской области один смышлёный чабан нашёл продвинутый пасти животных. Он купил себе дрон с видеокамерой и теперь может следить за пастбищем с воздуха, что намного упростило его жизнь.

Когда основан Краснодар

 

Основание города Краснодара датируется 1793 годом. Именно тогда на юге России, на правом берегу живописной речки Кубань и было основано поселение, названное Екатеринодаром чуть менее века, и в 1867-ом году поселение разрослось, окрепло, утвердилось на этом месте окончательно и, в итоге, получило статус города. Екатеринодар был основан казаками, которым императрийца Екатерина Вторая специальную грамоту, в которой сказано было, что кубанская земля передается в вечное пользование казакам, и земля эта ограничивается речкой Кубанью, а также Азовским морем. Город же, основанный казаками, получил свое название Екатеринодар ради того, чтобы запечатлеть сам факт дарения Екатериной кубанской земли казакам.

 

Изначально город основали как военное поселение, позже – он стал крепостью. Но люди селились в этих местах задолго до казаков. Ранее в пределах Краснодара находился древний город, принадлежащий Боспорскому царству. Благодаря археологическим раскопкам также удалось установить, что в самом центре современного города Краснодара в четвертом и третьем веках до нашей эры существовало меотское городище. Считается, что центр этого древнего городища располагался на месте современного района «Городской сад», с обеих сторон реки Карасун, и что оно тянулось вплоть до места слияния с рекой Кубань.

 

В тот же период времени, неподалеку от меотского городища находился и замок (или крепость) Царя Арифана, который, как известно, принимал активное участие в борьбе за трон Боспорского царства. Жителями этого городища являлись многие народы, но основные его обитателями, все же, были представители меостких, скифских и сарматских племен, которые поддерживали торговые связи с Крымом, Ближним Востоком, Кавказом, Римом и Грецией, а позже – и с Византийской Империей.

Те из горожан, что имеют родственников в деревне, возможно, замечали, как много, сытно и, в общем-то, невкусно готовят крестьяне. И это — не от бесталанности деревенских стряпух, а от искреннего неприятия ими иных резонов, нежели обеспечение тяжелого крестьянского труда простой и несложной в изготовлении пищей. Складывался такой подход, наверное, в незапамятные времена. И обосновывался суровой реальностью. Во-первых, крестьянин всегда был ограничен в выборе продуктов и кулинарной обработки их. Во-вторых, главной целью хозяйки было — накормить семью, работников простой по набору продуктов, простой в обработке и очень сытной пищей. Что обеспечивало сытность — «нажористость», как это называли порой? Конечно, картофель. Картофель вареный, картофель жареный, картофельная похлебка — с «забелой» (добавлением молока) в скоромный день, с постным маслом — в день постный… Другой главный овощ, столп крестьянской кухни — капуста. Щи из серой капусты — с такой же приправой, как и похлебка. И все это — под черный хлеб. Таково было ежедневное будничное «меню» обеда и ужина для крестьянина центра России. Завтрак же и полдник составляли ржаная ватрушка с творогом, либо ржаной пирог с картофелем или репой. А чаще — если хозяйке было не до изысков — просто ломоть черного хлеба с вареной картошкой. И, конечно же, чай. Чай — как молитва, дважды в день крестьянин пил чай — «душу отводил». Лишь в дни скоромные некоторые из крестьян чаю изменяли — варили жженый цикорий, сдабривали его молоком. Либо молоко добавляли в тот же чай — «для колера». В посты рацион менялся. В пищу шли белая квашеная капуста, сдобренная луком и квасом, редька с маслом, «мура» или «тюря» — смесь из хлебных сухарей, искрошенной картошки, лука и кваса, с добавлением хрена, растительного масла и соли. С удовольствием ели нечто похожее на нынешние незамысловатые винегреты — рубленую вареную свеклу с квасом и огурцами. Шла эта нехитрая радость под «мыкотину» — черный хлеб, только испеченный из просеянной через сито муки и не столь кислый, как обычная «чернушка». В воскресенья и «небольшие» праздники питались почти так же, как и в будни. Лишь иногда готовили «творожник». Для этого блюда творог, растертый со сметаной с прибавлением пары яиц и молока, в глиняной плошке выдерживали в русской печи. Не обходилось дело без лакомств. И ими были не пряники, печенье, конфеты — весьма затратные для крестьянского кошелька, не сушеные «дули» — груши, которые тоже надо было где-то покупать, не варенье, требовавшее в качестве консерванта патоки или дорогущего сахара. Нет, лакомились — пареной репой! Любили ее дети, а в пост зимой — и взрослые, особенно уважали морс из этого корнеплода. Не столь уж древней оказывается традиция народного «кашеедства». Каша, по сути, являлась пищевым концентратом. И употреблялась только в «страду», каковой признавался сенокос. Мясо русские крестьяне — подневольные вегетарианцы — ели в большие праздники — на Рождество, Крещение, Пасху, Троицу, Рождество и Успение Богородицы, память апостолов Петра и Павла. Впрочем, как и белое «печево» — пироги и ситные из белой пшеничной муки. Особый стол был и в иных «особых» случаях. «До отвалу» бывало и мяса, и «печева» из белой муки, и прочих яств, в том числе и закупленных в городе или в сельской лавке, — во время на торжествах по случаю именин, крестин, в престольные праздники. Тогда же и вина, и чаю пили тоже вдоволь. Если учесть, что престолов в сельских храмах (да и не в сельских тоже) бывает, кроме главного, еще несколько, можно представить себе, сколько поводов было для обжорства и гулежа. Праздники эти длились нередко от 2−3 (по весне) до 7−10 дней (осенью). Если это был престольный либо семейный праздник, в каждый дом съезжалось множество гостей — родные или просто хорошо знакомые с хозяевами люди, да не поодиночке, а семьями, с женами и детьми (и взрослыми, и малыми — кроме девиц!), в праздничных одеждах. Приезжали на лучших лошадях, в лучших экипажах. Описывавшие эти праздники (а ими чаще всего были либо сельские священники, либо земские деятели, либо местные учителя) особо отмечают, насколько дорого такие пиры обходятся — «что истрачивается в эти праздники, хватило бы с остатком на уплату за целый год оброка и всех податей и повинностей — да и крестьянин не принужден бы был целый год питаться кое-чем…». Это были как раз те праздники, с отголосками которых мы и сейчас иной раз встречаемся в быту — с чудовищным обилием еды и спиртного, с изрядными затратами на мероприятие. Среди прочего — и это досталось нам в наследство от предков.