У якій формі в Османській імперії існувала релігійна терпимість?​

Отношение россии,европы.         в 1789-1790 гг. совершил путешествие в западную европу, где познакомился со многими видными представителями просвещения (кантом, гердером, виландом, лафатером и испытал влияние идей двух первых мыслителей, а также вольтера и шефтсбери.         по возвращении на родину опубликовал "письма путешественника" (1791-1795) с размышлениями о судьбах европейской культуры и основал ''московский журнал'' (1791-1792), -художественное периодическое издание, где публиковал сочинения современных западноевропейских и российских авторов. после восшествия на престол в 1801 императора александра i предпринял издание журнала "вестник европы"(1802-1803) (девиз которого был "россия есть европа"), первого из многочисленных российских -политических журналов-обозрений, где были поставлены формирования национального самосознания путем усвоения россией цивилизационного опыта запада и, в особенности, опыта новоевропейской философии (от ф. бэкона и р. декарта до и. канта и ж. -ж. руссо).           общественный прогресс карамзин связывал с успехами просвещения, развитием цивилизации, совершенствованием человека. в этот период писатель, в целом находясь на позициях консервативного западничества, положительно оценивал принципы теории общественного договора и естественного права. являлся сторонником свободы совести и утопических идей в духе платона и т. мора, считал, что во имя гармонии и равенства граждане могут отказаться от личной свободы. по мере роста скепсиса в отношении утопических теорий у карамзина крепло убеждение в непреходящей ценности индивидуальной и интеллектуальной свободы.         с гуманистических позиций развивая идею единства пути россии и европы карамзин то же время постепенно убеждался в существовании особого для каждого народа пути развития, что и подвело его к мысли обосновать это положение на примере россии.         назначение самодержавия он усматривал в поддержании общественного порядка, стабильности. с патерналистских позиций писатель оправдывал крепостное право и социальное неравенство в россии.

Наступившее четырехсотлетие значительнейших в истории нашего Российского государства событий побуждает нас снова и снова возвращаться к анализу пережитого: каким образом сумел народ преодолеть распад своего государственного организма, что именно оказалось в его жизни настолько сильным, что позволило ему преодолеть всесторонний кризис?

Эти вопросы особенно актуальны в связи с тем, что наше время тоже является кризисным, когда мы стоим перед фактом утраченных скреп нашей государственности. Есть две крайних позиции в оценке происшедших фактов: волюнтаристская (мол, появились два таких деятеля из «низов», мясник да обедневший князёк, и их предприятие случайно удалось) и детерминистская (средневековая Русь не могла уже управляться по-старому, и просто нашла через кризис новые формы своего государственного механизма). За последние почти 25 лет свободного исторического исследования набирает вес и сторонников также официальная теория дореволюционной историографии, согласно которой именно Православная церковь выступила  инициатором выхода из Смуты и сумела объединить народные силы перед лицом династического кризиса.

Среди множества взглядов и теорий на существо исторического процесса существуют такие, которые наиболее соответствуют восприятию Церкви самой себя - это «организмические теории», то есть подходы к развитию того или иного народа через сравнение с живым организмом. Если же учесть, что движущие силы исторического развития любого этноса заключены не столько в географических или даже экономических условиях, в которых он живёт и действует, а преимущественно в трансцендентальной сфере - сфере духовных исканий, смыслов и ценностей (того, что побуждает людей жить и действовать), - тогда легко предположить, что сравнение народа с живым разумным организмом, то есть с человеком, будет ещё плодотворнее. Ведь и Церковь воспринимает себя не как сообщество единомышленников (хотя и это так), и даже не как передающуюся по эстафете поколений религиозную традицию (хотя всё это верно), но как мистическое ТЕЛО ХРИСТОВО. Таким образом, мы предлагаем в тезисе «Церковь преодолеть Смуту» глубже вникнуть в само понятие «церкви» и природу её воздействия на народную жизнь. В этом ключе и попробуем сначала определить понятие Смуты как некоторого периода в существовании русской государственности.